Безликое Воинство
Шрифт:
После того, как затихли последние взрывы, мы всплывали постепенно, продолжая двигаться на северо-запад. Вообще, и пребывание, и всплытие с такой глубины опасно и для судна, и для экипажа. Но в этот раз всё прошло благополучно. Мы всплыли…
Смутный Купол исчез! Стояло ясное утро, светил Гелиос, по высокому голубому небу плыли белые облака — зрелище, которое все мы почти уже позабыли. Горизонт был совершенно чист. Весь наш экипаж выбрался на верхнюю палубу «Киклопа», хотя это было нарушением устава, но капитаны не возражали — они вышли вслед за нами. Все единодушно решили, что с потоплением джаггернаута произошло нечто чудесное: если не конец всего этого казавшегося безысходным ужаса войны, то хотя бы какой-то перелом, рубеж, после которого всё повернулось для нас к лучшему. Мы пели гимн и обнимались. Мы называли себя Честными именами. Нашей радости не было предела!
Хардуг говорит о трёх светлых удовольствиях, данных человеку:
Созерцающий
Кто долго осмысливал, и вдруг осознал, кто искал истину и вдруг нашёл, кто мучился загадкой и разрешил её, тот познал удовольствие озарения.
Когда тебе недоставало необходимого, терзала боль, ты испытывал гнёт и заключение, но вдруг вернулся достаток, боль прошла, гнёт снят и оковы пали, тогда ты познал удовольствие освобождения.
Ардуг тоже упоминает три удовольствия, но они темны, как его борода:
Упоение местью. Обладание властью. Утешение от того, что другому хуже, чем тебе.
Тот, кто не сидел сутками глубоко под водой в полумраке замкнутого пространства подводного судна, в любой момент ожидая лютой смерти, вряд ли поймёт нас, но все мы тогда познали полное и истинное Третье удовольствие Хардуга — удовольствие освобождения!
Нескоро мы начали успокаиваться и расходиться по своим местам.
Случились и другие необычные и даже странные вещи, помимо пропажи Купола. При всплытии у всех членов экипажа заложило уши, а у кого-то появилась в придачу одышка и учащённое сердцебиение. Также Такетэн-Хар доложил, что у наших манометров сбилась калибровка, что само по себе никого не удивило (после такого сражения), но не объясняло, почему некоторым из нас стало трудно дышать. Разумеется, мы не увидели на поверхности океана обломков конвоя, и остатков нашей флотской группы тоже нигде не было — собственный ход и подводное течение отнесли нас далеко от места сражения. Но насколько далеко и в каком направлении? Штурман Туликай-Ан, получивший в последней битве Честное имя «Мастер Точности», в этот раз смог указать наше положение лишь очень приблизительно. По его расчётам, если течение совпадало с курсом «Киклопа», то до Пасифиды примерно 100–150 морских миль на юг, а до ближайшей морской базы на побережье — около 300 на юго-восток. Однако в этом случае мы наблюдали бы у горизонта острова, которые обрамляют Имеру, а теперь вокруг нас только открытый океан. Радар ничего не показывает. Примерно та же история с акустикой. И, главное, я лично прослушал все доступные нашему судовому приёмнику радиодиапазоны в надежде, что с исчезновением проклятой пелены над головой хотя бы дальняя радиосвязь вновь стала доступной. Но весь эфир совершенно пуст, приёмник ловит только атмосферные помехи.
После короткого совещания капитанов и офицеров, мы взяли курс на юг — к Пасифиде. Достигнув островов в Имеру или континентального побережья, мы сможем сверить их с картой и точно определить своё местоположение. Нашей конечной целью тогда станет или одна из военно-морских баз, или порт Тенгума — самого большого города на этом побережье. Но вот уже часов 10 мы полным ходом следуем этим курсом, глиссируя по волне, и не встречаем никаких признаков суши. Уже стемнело и над нами, на усыпанном звёздами небе, сияет ясный серп Селены. Навигация по звёздам уже давно забыта, у нас на борту нет никаких механических навигационных приборов, но мы в состоянии понять, что находимся где-то близко к экватору. Но где конкретно мы оказались? На каком расстоянии и в каком направлении от нас ближайшая суша? Скорость подводных течений обычно не превышает 5 узлов, но, возможно, это было уникальным, необыкновенно быстрым, и оно отнесло «Киклоп» на сотни миль к западу, в открытый океан? Но как сориентироваться, если нет навигационной привязки?.. Мир, в котором мы оказались, словно пуст, как если бы всё, кроме океанов, вдруг исчезло вместе со Смутным Куполом, как будто Купол унёс с собой и сушу, и обитавших на ней людей! А заодно и все следы их пребывания на Гее. Озавак-Ан на совещании высказал такую мысль: может быть, где-то в этих водах окажутся другие подводные суда, пережившие исчезновение Купола так же, как мы — находясь на большой глубине. Если можно найти здесь логику, — сказал он, — то это самое логичное предположение. Но беда в том, что подводный флот противника в этом регионе превосходит наш, и непонятно, чем закончится такая «счастливая встреча». «Если она, конечно, вообще состоится» — подумал тогда я, потому что мне эта идея Дважды Рождённого показалась странной и невероятной.
Второй капитан — Скванак-Ан — приказал мне собрать оставшийся беспилотный аэроплан-разведчик, и мы с тремя матросами и Свеном уже сделали это больше часа назад, но запуск отложили до рассвета… Каково наше место в этом опустевшем мире? Мой восторг по поводу победы уступает место дурному предчувствию. Вокруг лишь бескрайний океан и мы ничего не знаем об обстановке. Есть ли вообще здесь Пасифида, Асия и другие континенты?.. Близнецы, просветите умы капитанов светом Истины!
Чудеса чудесами, но мы продолжаем стоять боевые вахты. «Киклоп-4» перенес больше десятка близких термоядерных взрывов, погружение на предельную глубину, а также получил пробоину в корпусе,
Четвёртой боевой вахтой, хоть была она внеочередной и короткой, считаю нашу славную битву с последним джаггернаутом на планете, в результате которой он был безвозвратно уничтожен, я моя пятая боевая вахта прошла хоть и в странной обстановке, но относительно спокойно и завершилась ранним вечером успешной сборкой оставшегося беспилотника (чтобы достать ящики с ним, нам пришлось разобрать полсклада!), и я ушёл к себе в каюту, чтобы поужинать. Ветер усилился, а вместе с ним и волнение, и каюта наша вместе со всем судном шатается и трясётся, но к этому я привык и даже приспособился в таких условиях делать свои записи.
Ещё мы славно поиграли в кошки-собаки, для настоящего моряка тряска в этом деле уж точно не помеха. Что бы ни происходило вокруг, эта игра как будто вне потока жизни, она как тихая гавань, которая всегда рядом, в которую можно зайти и отдохнуть душой. За кошек играл Ибильза-Хар, а доктор, чтобы подначить нашего оружейника, рассказал смешную «кошачью» историю. И хотя её никак не отнесёшь к флотским байкам, я её тоже запишу — она отлично подойдёт, чтобы рассказать в любой компании, в том числе в семейном кругу.
Всем известно, что нет живности бесполезнее, чем домашняя кошка. В отличие от диких и свирепых кучинов, которые охотятся на змей и крыс, их маленькие родственники, с древности живущие с человеком, способны ловить только мелких птенцов, ящериц и лягушек, которых они даже не едят, а приносят своему хозяину в постель в качестве своеобразного подношения. Никогда не понимал, что такого притягательного в этих ленивых, капризных и злопамятных зверьках, но существует немало людей, которые держат их у себя в доме, раскармливают до состояния вечно дремлющего пушистого пуфика и души в них не чают. И ещё есть примета: по наличию и поведению кошек на улицах города можно судить о характере его жителей. У добрых и открытых горожан кошек встретишь немало, они не боятся людей и сами к тебе подходят, мурлыкают и трутся мордочками о твои ноги. А в городе со злыми и неприветливыми жителями если и повстречаешь на улице такого зверька, то он и близко не подпустит — обязательно убежит, пугливо на тебя озираясь…
В госпитале, где наш доктор работал до войны, был у него приятель — хирург, на несколько лет старше Заботливого Арзы, уже с лысиной и животиком, с неторопливой походкой вразвалочку и добрым, но мнительным характером. И ещё хирург этот сильно шепелявил, что порой вызывало улыбки у его коллег, хотя это были добрые улыбки — ведь все любили и уважали этого милого человека. А у хирурга имелась своя любовь, преданная и беззаветная: он любил своего кота. Звали его любимца грозно: Катати. Катати был кот самый разобычный, хотя и имел свою природную метку: его передние лапки были словно одеты в белые посоны. И вот как-то весной кот загулял. Обычно он возвращался через день-два, а тут пропал на целую неделю. Хозяин места себе не находил — уж очень волновался за своего любимца — бродил ночами по городу и звал его. Очень скоро хирург этот не смог оперировать — он сам отказался проводить операции, потому что руки его дрожали, а голова плохо соображала. В итоге дошло до серьёзного нервного срыва, а с ним и сбоя в работе всего госпиталя: хозяин кота закрылся у себя в доме и ни с кем не хотел общаться. Его друзья и коллеги, включая нашего дока Арзу, решили во что бы то ни стало вернуть загулявшего кота домой. Для начала собрали изрядную сумму денег и расклеили по всему городу объявления, в которых за Катати обещалось вознаграждение. Так как эта история случилась в небольшом городке с добрыми жителями, и не так уж много людей там держало у себя этот род домашних питомцев, решили также обойти все такие дворы, посмотреть на кошек, да и поспрашивать у хозяев, не заявлялся ли к ним в гости кот в белых посонах. Искатели очень старались: каждый хотел оказаться в роли героя, спасшего и кота, и хирурга, и репутацию госпиталя. Поэтому не прошло и суток, как сам главный врач, сияя как фарфоровый чайник, принёс в госпиталь кота с белыми передними лапками. Хотя кот выглядел несколько исхудавшим и помятым, все дружно опознали в нём Катати. Коллеги решили устроить хирургу сюрприз: они подбросили кота в дом, где заперся безутешный хирург, через открытое окошко. Окошко хирург, конечно, оставил для своего любимца, чтобы тот мог попасть к себе, когда наконец вернётся из загула. Сделав такой сюрприз, медики разошлись кто куда: кто-то по своим домам, а те, кто дежурил, вернулись в госпиталь. Последние и застали у госпиталя ватагу мальчишек, ждавших заслуженной награды: мальчишки уверяли, что нашли кота и вернули его хозяину. Как? Да просто запустили его в открытое окошко!..