Безликое Воинство

Белоконь Андрей Валентинович

Все знают, что в их краях жену можно только купить на брачном рынке, но стоит это недёшево и порой родители откладывают деньги на такую покупку со дня рождения сына, а когда сын подрастёт, ему самому нередко приходится подрабатывать, даже во время учёбы, чтобы в итоге собрать необходимую сумму. Жизнь в пустынных районах юго-запада Асии сурова, и востребованы там в первую очередь не красивые и привлекательные девушки, а здоровые и обладающие хорошими навыками ведения домашнего хозяйства. Те же, что ещё и красивы, стоят целое состояние. Если родителям юноши не удаётся скопить на подходящую невесту, наёмная армейская служба становится для него неплохим вариантом устроить свою семейную жизнь. Даже с учётом того, что хорошо заработать за четырёхгодичный срок контракта военнослужащий Альянса сможет только, участвуя в боевых операциях на передовой, не брезгуя при этом грабежами и мародёрством. Раньше потенциальный жених мог за небольшую плату посмотреть на невест, которых ему предлагают, но так, чтобы они его при этом не видели. Сейчас больше в ходу фотографии. Самим невестам видеть своего суженого до свадьбы не положено. Хотя это правило нарушается сплошь и рядом, всё же в тех краях сохраняется традиция, когда в первые недели после замужества молодожёны остаются наедине только в тёмное время суток и почти в полной темноте. Деньги в Альянсе — абсолютное мерило ценности, покупать там дозволено практически всё, и при наличии приличного состояния мужчина-сах может купить себе сколько угодно жён. Однако его собственностью они становятся ненадолго. В

отличие от почти бесправных девочек и замужних женщин, с рождением детей у жены появляются такие же права, как у мужа, включая право бросить семью и, поступив на службу или открыв своё прибыльное дело и обретя так публичность и финансовую независимость, жить самостоятельно и растить своих детей самой. Характерно, что вырученные от продажи невесты деньги поступают не её родителям, а малаянцам из гильдии торговцев живым товаром. Точнее, эти торговцы сами определяют цену за невесту, предлагают её на брачном рынке, а после продажи расплачиваются с её родителями — разумеется, гораздо меньшей сумой. Всё же и эта сумма по сахийским меркам довольно велика — её хватает, и чтобы снабдить невесту преданным, и утешить её родителей, иначе девочки стали бы вовсе нежелательным ребёнком в тамошних семьях. Очевидно, что этот сах пошёл в офицерскую школу, а затем служить во флот Альянса, чтобы в итоге заработать на собственную семью.

Имя своё и возраст Ади Ферхатсах назвал не задумываясь, назвал и местность, где родился, а также свой клан. Но рассказать о себе что-то более подробно то ли не захотел, то ли и правда не мог. Он объяснил это тем, что одновременно с присвоением офицерского звания они проходят особую церемонию. Как сам в ней участвовал, он помнит смутно, но среди его товарищей ходят такие разговоры: многим военнослужащим армии Альянса будто бы вкалывают некий медицинский препарат, временно изменяющий сознание, и под его воздействием внушают забыть свою прошлую жизнь и полностью посвятить себя армии. Происходит это коллективно, и церемония эта призвана повысить храбрость и решительность в бою и снизить тягу к предательству и дезертирству. Прошедший церемонию получает особую татуировку (Ферхатсах показал нам на своём предплечье татуировку с малаянской вязью) и таким офицерам платят надбавку к жалованию. Об этой церемонии впервые услышал не только я, но, похоже, о ней до этого не знал никто из наших, включая капитанов. Скорее всего, это было какое-то новшество в армии Альянса, а также я не исключаю, что сах просто сочинил всё это, чтобы избежать нежелательных для него расспросов. Всё то время, пока офицер «Прыжка Компры» стоял перед нами, я не мог отделаться от впечатления, что он похож на Каманга Гуена, не смотря на то, что сахи и коренные малаянцы совсем разные. Но у этих двоих, помимо примерно равного возраста, что-то трудно уловимое, но явное я вижу во внешности… Я бы сказал, что они словно бы единоутробные братья — от одной матери, но от разных отцов. Да что там говорить, почти все члены их экипажа, виденные мной, между собой так похожи! Я ещё тогда подумал: «А не хотел ли наш кэп, задавая все эти вопросы саху, проверить легенду о костяных солдатиках?»

Теперь про сам инцидент. Вот что рассказал Ади Ферхатсах про то, что с ними произошло. Я и до этого подозревал, а теперь у меня нет никаких сомнений: экипаж «Прыжка Компры» проклят самим Ардугом Ужасным!

Больше двух суток назад, ранним утром, их неожиданно накрыло массированным огнём. Почти все они спали, когда раздался мощный взрыв, от которого задрожал весь остров, и тут же на их лагерь посыпались фугасные снаряды. Взорвался их авианосец — сах считает, что ночью его обложили не меньше, чем пятью актами взрывчатки, а на рассвете дистанционно подорвали. Я думаю, что это преувеличение. На самом деле были использованы относительно маломощные направленные заряды, или же тактическая ракета пробила прочный корпус и вызвала детонацию боеприпасов внутри авианосца. Но всё это уже неважно…

Этот офицер и один из матросов в момент атаки находились в лесу далеко от лагеря, поэтому и остались в живых. Обстрел продолжался с небольшими перерывами несколько часов. После уничтожения лагеря досталось ещё холму в середине острова, а после над островом летал беспилотный аэроплан-корректировщик и огнём накрывало разные области так, что, как эти двое ни прятались, лёгкие ранения достались и им. Когда всё стихло, моряки осторожно прокрались к берегу залива и увидели отходящее судно, похожее на наш «Киклоп», только большое. Ушло оно, по словам Ферхатсаха, на юго-запад. Несомненно, этим судном был «Курай», попавший на эту пустую Гею вместе с нами.

Как же прозорлив Дважды Рождённый капитан! Ведь он ещё в первые часы пребывания в этом царстве демонов предположил, что мы столкнёмся здесь именно с подводными кораблями. Он знает много такого, чего не знаю я, в том числе, наверное, и про путешествия в миры вроде этого. А моё воображение меркнет и разум отступает перед непостижимостью бытия…

В малаянском лагере выжил лишь один матрос, и ранен он был тяжело, чему лично я не удивляюсь. Позже, ближе к восточному краю залива, стадиях в трёх от лагеря, они обнаружили ещё нескольких выживших, в том числе двух офицеров. Поражённого осколком снаряда в живот офицера они — о, Близнецы! — сочли безнадёжным и зарезали, а затем с оставшимися людьми перешли в отдалённую западную часть острова, так как опасались, что корректировщик вновь покажется в небе над ними и обстрел возобновится, или же враг высадит на остров десант. Моряки прихватили с собой кое-что из уцелевшего оружия. Один из матросов оказался старшим братом того, который выжил при обстреле лагеря, поэтому у них всегда имелся по крайней мере один желающий таскать носилки и присматривать за тяжело раненым. Другим пережившим обстрел офицером, помимо Ферхатсаха, был Каманг Гуен! Он тогда отделался лёгкими ранениями. Всего из экипажа на тот момент уцелело шестеро моряков — пятеро с относительно лёгкими ранами могли держать оружие, а один, как я уже упомянул, был тяжёл, хотя и не безнадёжен. У моряков не осталось ни еды, ни лекарств, они боялись разводить огонь и ели прямо сырым то, что удавалось найти в лесу или поймать руками в окружённой зарослями болотистой заводи. Хорошо, хоть у них нашлись антисептики для воды, входившие в комплект индивидуальных аптечек… Израненные, замёрзшие и голодные, они скоротали следующую ночь и полдня, не представляя, что же им делать дальше, и тут появился новый враг — над островом пролетела, направляясь почти строго на юг, огромная армада летательных аппаратов. Сах назвал их «странные аэростаты», однако ясно, что это были те же аппараты, которые мы между собой называем демоническими или толстыми ракетами. За армадой тянулось сплошное облако серого пара или дыма, из которого — как сказал сах — «лился цветной дождь». Моряки «Компры» пытались хотя бы примерно посчитать количество пролетевших над ними аппаратов, но из-за облака, которое эти аппараты за собой оставляли, хорошо разглядеть можно было только передовую их линию. Моряки сошлись на том, что армада насчитывала, наверное, десятки, а может быть и сотни тысяч таких «странных дымящих аэростатов». Разумеется, всем нам было крайне неприятно про это узнать. То, что мы видели в дельте реки на севере — это было не больше двух десятков демонических ракет… Армада, казалось, спокойно миновала остров, но позже несколько аппаратов вернулись и начали барражировать над ним, как будто нарочно выискивая людей. А затем «дымящие аэростаты» принялись буквально выкашивать уцелевшие джунгли. Деревья под ними вминались в землю и дробились в щепки, и в сравнении с громкой канонадой, устроенной днём раньше «Кураем», это действие происходило почти в полной тишине. До самих моряков лишь изредка доносился отдалённый треск и они поняли, что происходит, лишь когда Каманга Гуена приподняли на плечах над зарослями и тот увидел склон ближайшего холма. В той же стороне он разглядел и несколько сухопутных машин, ползающих по уже размолотым

джунглям. В страхе моряки бежали в самую топь и спрятались там в болотной жиже, выставив наружу только испачканные грязью головы. Так, по шею в воде, вздрагивая от каждого всплеска и шороха, они провели много часов, щедро кормя своей кровью местных пиявок. «Аэростаты» пару раз пролетели и над болотом, в котором укрылись остатки экипажа «Компры», но обрабатывать эту местность не стали. Наступил вечер, и только с темнотой люди выбрались из грязи, кое-как почистились, выжали мокрую одежду и привели в рабочее состояние своё оружие. Ночь они скоротали в ближайших кустах, на берегу болотистой заводи, дрожа от холода и лихорадки и мучаясь от болей в ранах. А с рассветом на них вышли демоны. То есть сах назвал их химеры, но, опять же, было ясно, что он имел в виду тех, кого карап называет «демонами безликого воинства». Эти существа внезапно появились из зарослей на противоположном берегу заводи, а затем двинулись вдоль топких берегов, охватывая заводь кольцом. Экипаж «Компры» уже сталкивался с демонами раньше, причём в тот раз мало кому удалось спастись, и теперь отчаявшиеся моряки подумали, что пришло время их последней схватки — они уже не надеялись выйти из неё живыми. Каманг Гуен был на ранг старше саха, поэтому приказал ему и брату тяжело раненого матроса перенести того ещё дальше к западу, через топкую часть болота, найти какое-нибудь укромное место и там спрятаться. Сам же Каманг с двумя ещё боеспособными матросами остался, чтобы хоть немного задержать демонов. Как раз тогда Ферхатсах и обменялся с ним мечами — просто потому, что орудовать малаянским мечом Камангу было сподручнее. Больше сах их не видел. Он предполагает, что химерам трудно передвигаться по сильно заболоченной местности, поэтому те, расправившись с таким жалким заслоном, дальше уже не пошли. Сах и уцелевший матрос, то и дело по шею проваливаясь в грязь, тащили раненного на носилках, пока не нашли небольшой, заросший густым кустарником островок в болоте — на нём они укрылись, и сидели до тех пор, пока не увидели наши сигнальные ракеты. Сах отправился посмотреть, кто это, узнал Ибильзу и понял, что мы те самые, кто когда-то помог им с лечением, и тогда они вышли навстречу нашей поисковой группе.

По словам Ади Ферхатсаха, химеры похожи на крупных обезьян, но головы у них как у улиток или слизней. Я не смог такое вообразить! Зато сразу вспомнил трупик обезьянки на мостике «Копья Ксифии». Уж не демон ли это был? Но убитые демоны, как мы знаем, распадаются, превращаясь в маслянистую жидкость. Надо будет спросить про обезьянку у карапа… Ферхатсах подтвердил, что демоны стреляют из оружия, похожего на раструбы (оружие демонов он сравнил с музыкальным инструментом вроде охотничьего рога) какими-то невидимыми сгустками силы, сметающими всё на своём пути. Если такой сгусток попадёт в человека, это равносильно сильнейшему удару массивным, но относительно мягким предметом, вроде резинового ядра. При попадании во что-то твёрдое — например, в обшивку судна — эта сила нередко проламывает дыру, но чаще оставляет большую вмятину. Дальность действия такого оружия невелика, она не идёт ни в какое сравнение с огнестрельным оружием или ракетами. Это, кстати, ещё одно слабое место демонов — в придачу к их огнебоязни. В случае столкновения мы должны это использовать!

Да, вот ещё что. Механики с «Прыжка Компры» действительно почти собрали один пикирующий бомбардировщик на поплавковом шасси, вывезя с авианосца на остров необходимые детали. Аэроплан стоял у берега на отмели, в самой защищённой от ветра части залива, а мотор собирали и налаживали в лагере. Они хотели смонтировать на этом аэроплане дополнительные топливные баки, чтобы его можно было использовать для дальней разведки. Из лётчиков в их экипаже никто не уцелел, но один из механиков имел небольшую лётную практику на аэропланах. Они надеялись, что так хотя бы кому-то удастся в итоге перебраться на ближайший материк и, возможно, привести помощь.

Принятые на борт «Киклопа-4» трое моряков первоначально были, разумеется, одеты в форму Альянса, включая шапки, но после помывки и обработки ран им выдали нашу форму. Офицер-сах получил офицерскую, конечно, без знаков различия — такую у нас здесь носят помощники моториста. Спасённым матросам тоже выдали форму, подобающую их рангу. Так те двое, что держались на ногах, попросили оставить им малаянские шапки, и эти шапки они носят теперь не снимая. Я думаю, они свою честь видят в ношении этих шапок, тогда как мы видим свою честь в достойных поступках. Даже по речи Ферхатсаха, по его манере говорить и по оценкам им разных событий, несложно понять, что он человек грубый и в духовном плане недалёкий. Всё-таки жители юга безнадёжны, мало кого из них можно просветить светом Истины, и на то имеется слово Хардуга: Глупо вливать драгоценный эликсир в сосуд, полный нечистот. Того, чья душа исполнена скверны, бесполезно наставлять на Путь. Но вместе с тем, когда допрос закончился и за пленным прибыл конвой, сах приложил пальцы к своей шапке примерно так же, как мы прикладываем их ко лбу, когда молимся, только у военнослужащих Альянса это считается обязательным знаком уважения в случае, когда они встречаются с кем-то, кто равен или выше их по рангу. Так и сах выразил своё уважение нам, офицерам «Киклопа-4», хотя, насколько мне известно, уставы Альянса возбраняют подавать подобные знаки офицерам противника. Это уже второй добрый сигнал от экипажа вражеского авианосца, если считать мой обмен мечами с Камангом Гуеном… Смилуйся над ним, Ардуг!

Ади Ферхатсаха увели, а наше собрание продолжилось.

Главное, что мы узнали из допроса офицера: в радиусе двух суток хода от этого архипелага находится «Курай», вместе с нами попавший в мир демонов «безликого воинства». Значит, я тогда верно предположил, что это его экипаж оставил нам на берегу Икорной бухты шифрованное послание. К тому моменту, когда закончился допрос, до указанного в шифровке сеанса связи оставалась примерно четверть часа, и всем нам не терпелось услышать от своих соратников, что же с ними произошло. Что касается их атаки на «Прыжок Компры», здесь нам многое и так было ясно. «Курай» пришёл к большому острову, где они убедились, что радиомаяк оставлен «Киклопом». Здесь они нашли единственную удобную бухту, встали в ней на якорь и провели воздушную разведку этого и соседнего островов. В шифровке так и говорилось, что привёл «Курай» к архипелагу наш радиомаяк, и что их авиаразведка обнаружила авианосец и лагерь противника на соседнем острове. Дальнейшие же их действия логичны и предсказуемы. Я уверен, они и собранный малаянцами аэроплан не пропустили, потому что беспилотники у них получше нашего. Капитаны «Курая», конечно же, сделали из всего этого простые выводы: рядом дислоцируется экипаж малаянского авианосца, который располагает бомбардировщиками и другой положенной ему боевой мощью, а мы, оставив здесь радиомаяк, таким образом пометили малаянцев, но при этом сами атаковать столь сильного противника не решились. И тогда ракетоносец сам атаковал малаянцев всеми имевшимися в его распоряжении огневыми средствами, не задействовав только «зазубренные жала» — для их боеголовок цель была незначительной. А затем «Курай», оставив нам послание, ушёл на юг — к Пасифиде, как наверняка надеется их штурман.

Все мы отлично понимаем, что просто обязаны дождаться здесь своих соратников! Если мы не бросили здесь врагов, то как же бросим друзей? Получалось так, что в сторону «Курая», к югу, ещё вчера направилась армада демонических ракет. В рубке, в последние минуты перед сеансом связи, переживая за судьбу товарищей, все обсуждали именно эту опасность. Я с самого начала собрания находился у своего поста, и когда приблизилось указанное в шифровке время, заранее включил постоянный сигнал с нашими позывными и настроился на нужную частоту. Конечно же, я сильно волновался, и не в последнюю очередь из-за того, что не был уверен, работает ли вообще в этом мире дальняя связь. Но, как я и предполагал, «Курай» вышел в эфир даже раньше назначенного срока, точнее, они уже ждали, что я выйду с ними на связь. Не смотря на большое удаление «Курая», связь была устойчивой. Конечно, сыграли свою роль и солидная мощность передатчиков большого ракетоносца, и отсутствие в эфире помех.