Безмолвный
Шрифт:
Этим утром я еще даже одеться не успел, а ты уже погрузился в работу. На полу теперь расставлены открытые коробки. Обхожу их с кофейником в руках. Книги, бумаги, папки с документами. Три года работы, расследований, конфиденциальных свидетельств и прочего. Три года – долгий срок, чтобы их упаковать, нужно много коробок.
Ты прикончил половину своего завтрака, а это что-то да значит. Ты ведь составляешь план. Пытаешься нащупать любые варианты развития событий, любые варианты их окончания. Это бессмысленно, Шерлок. Есть только один путь, и ты это знаешь: я должен показаться ему на глаза. Я – наживка, мной нужно помахать у него перед носом, вынуждая клюнуть. И я не должен быть где-то под защитой,
Закрываешь глаза, откидываешься на спинку кресла. У тебя все еще не до конца высохли волосы. Мне хочется наклониться, оставить поцелуй на твоей шее, за ухом, хочется взять тебя за руку, сжать пальцы, прижаться губами к внутренней стороне запястья. Мне хочется отвести тебя обратно в постель и целовать тебя при свете дня, сцеловывать с твоих губ сладость кофе, хочется рассказать тебе, как сильно мне тебя не хватало. Но я не буду всего этого делать. Не время. Тебя это только отвлечет, и ты будешь от этого не в восторге. Когда я поцеловал тебя впервые, ты этого ждал. Будешь ли ты ждать этого снова? И смогу ли я это понять? Всему свое время, знаю. Сейчас – время завтрака, кофе, газет, раздумий и отсмотра записей с камер. Тебе нужен план. Ты желаешь опережать его на двадцать четыре шага, ты мысленно проигрываешь сценарий. Какой там конец, Шерлок? Я выживу? Надеюсь, что да. Ты сможешь найти решение. Сможешь, я знаю.
Все хорошо. Сейчас налью тебе еще кофе. Черный, два кусочка сахара, я помню. Сейчас.
– Спасибо, - ты открыл глаза, изучаешь меня. Наливаю тебе кофе, ставлю кофейник на стол. Добавляю сахар. Два кусочка, я помню. А как же иначе? Руки совершают уверенные, давно заученные движения. Я даже мечтать не мог, что вернусь к этой прежней непонятной жизни, к странно-тесным отношениям с тобой. Но возвратился ты, а вместе с тобой и я, со своей преданностью и мускульной памятью. Изменилось все и ничего. Кофе: два кусочка сахара.
Ты все еще внимательно разглядываешь меня. О чем ты думаешь, Шерлок? О прошлой ночи? Я тоже. Не могу перестать о ней думать, сегодня точно не получится забыть. Болтаю ложкой в твоей чашке, легкое позвякивание металла о фарфор напоминает обо всех тех утренних часах, когда ты был рядом. Каждое утро, проведенное с тобой, хранится в памяти, а все остальные настолько размыты, словно я едва замечал их. Три года одно утро сменяло другое, и вот все они поблекли, обесцветились в одну ночь, и причина тому – ты. Теперь есть лишь ты. Улыбаешься, и это кажется приглашением. Поцелуй меня.
Я готов и буду целовать тебя, всегда, до тех пор, пока ты не решишь, что с тебя хватит, Шерлок. Ты даже представить не можешь. Я люблю тебя. И в какой-то момент мне обязательно нужно будет тебе это сказать. Но не сегодня. Не сейчас. Нас ждет дело.
Улыбаюсь в ответ, сажусь. Наливаю кофе и себе тоже, а почему бы и нет? Добавляю молока, смотрю, как напиток медленно меняет цвет от черного к теплому, коричневому. В этом и есть моя роль: заниматься с тобой любовью, готовить завтрак, наливать тебе вторую порцию кофе. И, выйдя на улицу, подставляться ради тебя под пули. Именно так все и должно быть. Именно это идеально.
Погодите-ка. Это же… Откуда она здесь? Там, в одной из твоих коробок, среди
Ты ее купил. Или, быть может, кто-то купил ее для тебя. Ведь, в конце концов, ее герой – ты. Может, это Майкрофт принес тебе экземпляр. Ты ее читал? Господи. Я представлял, как ты ее читаешь. Тот, придуманный ты, обнаженный, спокойный, сговорчивый, тот ты, которого мое воображение поселило в моей кровати, сворачивался на ней калачиком и читал мою книгу. Тому тебе она нравилась. Ты ее читал? Мне бы хотелось это знать. Быть может, она попала к тебе недавно. Она ведь не так давно опубликована. Может статься, у тебя до нее еще не дошли руки. Достаю и убираю на стол бумаги. Вытаскиваю книгу. Обложка слегка потрепана, но вполне вероятно, что это из-за переезда. Книга же лежала в коробке, вместе с папками и склянками с гравием и прядями волос. Она потрепана, но это вовсе не значит, что ты ее читал.
Ты снова закрыл глаза. Сложил у лица ладони домиком. Над твоей чашкой вьется пар. Шерлок, у тебя моя книга. Ты читал ее? Эта мысль заставляет волноваться. Ты ведь был мертв, и потому у меня даже не возникало мысли, что ты сможешь ее прочесть. Я немного романтизировал твой образ. А как же иначе, ты ведь герой книги. Вот черт.
Стоп. Это один из подписанных мной экземпляров. Там мой автограф. Как у тебя оказался этот экземпляр? Ты замаскировался и подошел ко мне с книгой? Господи. Неужели ты стоял рядом, по другую сторону стола, а я тебя не узнал? Тут лишь моя подпись, ничего больше. Если бы ты действительно приходил, я бы уточнил имя. Спросил бы: «Как точно пишется ваше имя?». Глянул бы на тебя по-дружески безобидно. Увидел бы твои глаза и тут же узнал бы тебя. Нет, ты точно не приходил. Это невозможно.
Там только моя подпись, и все. Никаких «Для Джо», «Для Джорджа» или «Для Амелии», как на обычных экземплярах с автографом. Значит, эта книга с приема в честь публикации. Вот она, моя подпись, неровная, начертанная усталой рукой. Прямо под строчкой посвящения: «Для Ш. С любовью». Ты бы понял тут же, что это значит «для Шерлока», ведь так? Конечно, ты понял бы. С любовью. Выходит, я уже тебе признался. Вот так. Ты ведь видел посвящение? Заглядывал в книгу?
О, да. Заглядывал. Несомненно. Боже ты мой!
Исписанные поля, подчеркнутые строки, между страниц вложены листочки с пометками. И так вся книга. Повсюду стрелочки, обведенные кружочками слова и фразы. Почерк твой. Да, ты точно ее читал. От корки до корки, похоже. И комментировал. Искал ошибки? Читал и делал поправки? Ха! Ну, разумеется, ты так и делал. Конечно же.
Автомобиль был синий, а не красный. Ты намеренно исказил факты?
Не понимаю, зачем вообще тратить время на описание нераскрытых дел, Джон. Едва ли из них можно что-то вынести! С какой стати у кого-то может возникнуть желание узнать о них? Но, похоже, тебе видней. Людям твои рассказы нравятся.
Признаю, этот рассказ вышел очень занимательным. Даже Майкрофту понравилось. К сведению, его прочли почти все сотрудники МИ-5. Быть может, смогут у тебя чему-то поучиться.
Его звали Фрэнк. Пытаешься сохранить в тайне его личность, защищаешь? Джон, он мертв, так что вряд ли это теперь необходимо.
Не думал, что ты столько времени уделяешь разглядыванию моих рук. Неужели они настолько интересны, что им стоило уделить целый абзац?
Чушь. Но я польщен.
На каждой странице. На всех до единой. На это должны были уйти долгие часы. У тебя есть моя книга, более того – экземпляр с моим автографом, и ты спорил со мной на ее страницах. Тогда, наблюдая за мной в разных кафе, ты делал именно это? Читал мою книгу, исписывал ее комментариями – страница за страницей?