Безоблачное небо
Шрифт:
Ирина орала так, что на шум в каюту ворвались охранники с оружием в руках. Дарэт то бледнел, то багровел, но не успевал даже и слова вставить.
– Так что я сейчас же возвращаюсь на "Изгнанник"! Ирвин вместе со мной! А потом ты начнешь выполнять свои обещания, а я, если вернусь живой из разведки, подумаю, принимать твое предложение или нет! Понял меня?!!
– Я...
– Ты понял меня или нет?!
– Сэр, - вдруг вмешался один из вбежавших в каюту офицеров.
– Решайте скорее, флот Облачного города прислал ультиматум. Они грозят объявить войну, если мы немедленно не отпустим княгиню Арнельскую.
Дарэт Гэлловер медленно развел руки в стороны.
– Хорошо. Я принимаю твои условия.
Ирина молча повернулась и пошла к двери.
– Разойдитесь! Я возвращаюсь на "Изгнанник"! И не задерживайте меня, у меня уже рука затекла!
Я молча забрал, свой нож и пошел за спиной Ирины. Охранники пошли рядом с нами, многие из них с уважением смотрели на княгиню. Они хорошо понимали, кого она только что переиграла и из какой ситуации смогла выбраться.
Возле катера нас догнал Дарэт Гэлловер.
– Ваше высочество, мне жаль, что так вышло.
– Да? А может быть, надо было хоть немного довериться той, кого собрался в жены брать?!
– Вы правы, я поступил опрометчиво и теперь раскаиваюсь в этом. Передайте Изабелле, что я готов предложить ей помощь и что я прошу её подумать над другой кандидатурой для разведки.
– Нет никаких других кандидатур! И вы бы об этом знали, если бы проявили хоть каплю интереса!
– В любом случае мои предложения в силе. Что касается Ирвина Тродсона, то вынужден признаться, что все мои слова были блефом. Еще год назад была объявлена всеобщая амнистия и сняты все обвинения со всех участников войны.
– Хорошо.
– Можете отдать гранату, в любом случаю я вас отпускаю.
Ирина повернулась и пошла на катер. Она встала рядом с бортом, не выпуская из руки гранаты, и никто не решился предложить ей пройти в каюту.
* Рахальцы - народ, проживающий в Северной республике. Официально не имеет никаких преимуществ перед другими национальностями страны, но считается титульной нацией.
За время перелета Ирина не произнесла ни слова. Вскоре катер пришвартовался к борту "Изгнанника". Мы вдвоем перешли по трапу на наш корабль и только тогда девушка с облегчение выдохнула.
– Давай гранату, - сказал я, протягивая руку.
– Я не могу, - испуганно произнесла Ирина.
– Рука не разжимается.
Я подошел и взял её руку в свои и начал аккуратно разжимать тонкие пальцы. Девушка стояла молча глядя мне в глаза. Рядом с нами замерли матросы с "Изгнанника" и республиканцы. Все молчали.
Наконец я забрал гранату и, хорошо размахнувшись, бросил её подальше от борта. Через четыре секунды она взорвалась, не долетев до воды сотни метров.
– Так она все-таки боевая, - прошептал офицер республиканцев.
– А какой смысл блефовать с учебной?
– презрительно бросила Изабелла.
Ирина покачнулась и упала на меня, я едва успел подхватить её. Вокруг сразу началась суета, но Изабелла быстро навела порядок: выгнала республиканцев, вызвала двух санитаров из лазарета и разогнала всех любопытных.
– Ничего страшного, просто перенапряжение и сильный стресс, - коротко сказала Изабелла.
– У самого штаны сухие?
– Сухие, - ответил я.
– Хотя идея с гранатой была очень неожиданной. Можно было предупредить меня.
– Я надеялась, что до этого не дойдет, - признала Изабелла.
– Это был самый крайний случай.
– Этот умник сказал, что готов предложить свою помощь.
– Ха! Готов он! Небось боится, что все узнают как он в штаны наложил перед девчонкой с гранатой!
Она покачала головой и пошла на капитанский мостик. А я немного постоял, рассматривая республиканские корабли, а потом пошел в ангар. У механиков всегда припрятано немного водки или самогонки, а мне сейчас очень хотелось выпить.
7 глава
Когда Облачный город остался позади, мне сразу стало спокойней. "Изгнанник" бодро шел на юг в сопровождении крейсера и двух фрегатов Небесной стражи. Помощь республиканцев оказалась скорее жалкой попыткой извинений за свои действия и свелась к перечислению некой суммы денег. Я бы плюнул и отказался бы от такой "помощи", а Изабелла взяла деньги. Правда сказала при этом: "С паршивой овцы хоть шерсти клок".
Постепенно жизнь вошла в привычное русло распорядка дня на корабле. Подъем, завтрак, работа, занятия по тактической подготовке, обед, опять работа, дежурство, ужин и вечер в кают-компании. Но вскоре у меня появилось новое дело.
Прежде чем отправиться на разведку, мне нужно было сначала научиться летать на новом самолете, а это оказалось не так уж и просто. Первые дни я просто заучивал расположение приборов и пытался к ним привыкнуть. Помогала мне в этом Рэла. Я сидел в кабине СР-7 "тень", а она стояла рядом и отдавала мне приказы, а я должен был быстро их выполнить. Получалось не всегда.
– Высота! Слева, мать твою! Когда ты уже запомнишь?!
– Сбрось газ! Рукоять справа!!!
– Да запомни ты уже, температура масла слева от датчика давления!
В полете важна каждая доля секунды и порой некогда искать, где находится тот или иной датчик или переключатель. А если замешкаться, особенно в бою, то...
И только потом я поднял "тень" в первый полет... и он едва не стал для меня последним. Сложно перечислить все ошибки, которые я совершил за полчаса вылета. Этот самолет после "касатки" был слишком легким и вертким. Я по привычке резко дергал за штурвал, с силой давил на педали, и вместо плавного поворота "тень" резко швыряло в сторону, да так что самолет едва не срывался в штопор.