Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

Ли Александр

Делами Синьории и других комитетов исполнительной власти занималось множество чиновников – хорошо образованных гуманистов. Все большее количество профессиональных администраторов подчинялось канцлеру – этот пост ранее занимали такие блестящие личности, как Колюччо Салютати и Леонардо Бруни. Но в администрации было множество других постов. Многие играли важную роль в искусстве, а некоторые сумели подняться до впечатляющих высот. Особенно ценил Содерини второго канцлера, подающего надежды молодого человека по имени Никколо Макиавелли.³⁷

Законодательная власть действовала по-другому. Во времена Содерини законы принимал Большой совет (Consiglio maggiore). Совет состоял из трех тысяч членов, т. е. включал в себя около 20 % мужчин в возрасте старше 29 лет.³⁸

Совет принимал все решения относительно сбора налогов, распределения вынужденных займов, поддержания отношений с другими государствами. К моменту возвращения Микеланджело во Флоренцию Содерини мог гордиться тем, что во Флоренции сложилось самое «народное» правительство в истории города. На современный взгляд, в городе царила полная демократия. Значительность Большого совета гарантировала участие граждан в управлении государством. Короткий срок службы в органах исполнительной власти обеспечивал «оборот» персонала, что открывало гражданам дорогу в органы власти.³⁹ Неудивительно, что, говоря о реформах, проложивших дорогу к конституции начала XVI в., Леонардо Бруни заявлял:

Равная свобода существует для всех… надежда на получение общественного признания и возвышения одинакова для всех, лишь бы они обладали трудолюбием и природными дарованиями и вели разумный и достойный образ жизни, так как наше государство требует от граждан добродетели и морали. Кто бы ни имел эти качества, он рассматривается как достаточно благородный по происхождению, чтобы принять участие в управлении республикой… Это и есть подлинная свобода, равенство в государстве: не бояться насилия либо злодеяния со стороны кого-либо и наслаждаться равенством среди граждан перед законом и в занятии общественных должностей…⁴⁰

По тем же причинам децентрализованный, почти византийский характер флорентийского правительства обеспечивался системой исдержек и противовесов.

В противоположность прошлому города в 1501 г. никто не сомневался, что флорентийское правительство было исключительно открытым и представительным. И это служило еще одним поводом к тому, чтобы видеть в «Давиде» символ истинной преданности духу свободы.

Большую часть XIV в. конституционная история Флоренции характеризовалась давней напряженностью между «народной» и «олигархической» тенденциями, которые отражали суровое социоэкономическое неравенство и часто ухудшали положение простого народа. Правительство целиком и полностью находилось в распоряжении гильдий. Всех руководителей выбирали из иерархии гильдий, при этом большее влияние имели гильдии «старшие». И это автоматически исключало из управления тысячи рабочих и ремесленников, чье экономическое положение не позволяло войти в гильдии. Но даже членство в «старшей» гильдии не являлось гарантией участия в управлении городом. Выборов в том виде, в каком мы знаем их сейчас, просто не существовало. В каждой гильдии существовал наблюдательный комитет, который отбирал тех, кто мог войти в органы управления. Те члены гильдии, которые проходили отбор, впоследствии выдвигали свои кандидатуры на выборы по жребию. Из пяти-шести тысяч человек, которые теоретически могли принимать участие в управлении городом в конце XIV в., реальную власть получали лишь 30 %. Учитывая, что приоры, «добрые люди» (buonuomini) и 76 гонфалоньеров избирались на два, три и четыре месяца соответственно, количество людей, способных занять эти посты, было очень мало.

Из-за того, что отбор и жребий находились в руках очень узкого круга состоятельной элиты, не только правительство действовало в интересах богатых, но и политику буквально разъедала коррупция. Манипулируя в собственных интересах, сверхбогатые члены гильдий действовали за сценой. Они влияли на выбор членов правительства, используя взятки, неспотизм и угрозы. В 1361 г. восемь человек были осуждены за подкуп. Четверо были признаны виновными во взяточничестве.⁴¹ Аналогичные скандалы возникали в 1364 и 1367 гг. В своих хрониках Маттео и Филиппо Виллани часто упоминали о взятках, которые предлагались членам комитета за услуги в процессе отбора. И это самым пагубным образом сказывалось на отношении к государственной власти. Маттео Виллани писал:

…обычные граждане и те, кто недавно получил гражданство, с помощью подкупа, подарков и значительных

средств добивались того, чтобы их имена регулярно оказывались в мешке для жребия, который проводился раз в три года. Из-за этого многие добрые, мудрые и благочестивые граждане, имевшие самую лучшую репутацию, редко получали возможность управлять делами коммуны и никогда не поддерживали их в полной мере… И теперь каждый, кто два месяца проводит в органах власти, использует это время для собственной пользы, для пользы своих друзей или для нанесения ущерба своим врагам с помощью правительства.⁴²

При узком социальном базисе и врожденной склонности к коррупции правительство Флоренции раннего Ренессанса неизбежно было подвержено внутренним слабостям. Город терзали фракционные конфликты и насилие. Наиболее красноречивым доказательством этого является изгнание Данте представителями соперничающей фракции, черными гвельфами, в 1302 г.⁴³ Но самое главное – олигархический характер флорентийского правительства вызывал недовольство со стороны тех, чей род занятий или статус не позволял принимать участие в политическом процессе. Неудивительно, что наибольшее недовольство возникало среди лишенных собственности наемных работников, которым постоянно закрывали доступ в гильдии. Восстание чомпи было не только протестом против ужасных условий, в которых приходилось работать неквалифицированным работникам, но еще и борьбой за политическое представительство. Чомпи требовали более равного распределения политической власти, но безуспешно.

Реформы были неизбежны. В 1382 г. был установлен более открытый «народный» режим, который заложил основы политического мира, знакомого Микеланджело. Гильдии ушли со сцены, доступность власти значительно выросла, отбор проводился централизованным комитетом, прикладывались сознательные усилия к развитию «гражданского» духа. В последующие десятилетия крупные политические решения стали принимать parlamenti – большие общественные собрания представителей всех граждан. Большой совет стал альтернативой мелким, более ограниченным советам, существовавшим до него. «Народ» (если можно так сказать) наконец-то получил доступ к власти.

Но внешность была обманчива. Реформы 1382 г. были призваны не расширить представительство в поистине «республиканском» правительстве, а защитить интересы той же самой узкой торговой прослойки и снизить вероятность беспорядков путем создания иллюзии народного согласия. Курс флорентийской политики определяла все также небольшая группа исключительно богатых людей (хотя теперь они редко делали это публично), а бедные и неквалифицированные оставались на обочине политического процесса.

Большой совет не был независимым законодательным органом. Его возможности были серьезно ограничены. Голосовать члены совета могли только за предложения, внесенные Синьорией. Обсуждать законопроекты было запрещено – это можно было делать только в исключительных и крайне редких обстоятельствах. Таким образом, parlamenti оказались местом откровенной демагогии, поджигательства и взяточничества. Более того, хотя круг людей, которые могли получить доступ к исполнительной власти, расширился, появились новые и весьма изобретательные ограничения свободы централизованного наблюдательного комитета. Появился новый слой контролирующих выборы организаций (accapiatori, balie и borsellini), и они обеспечивали представительство «нужных» людей.

Республика сохраняла склонность к олигархии в XV и начале XVI вв. Хотя Медичи редко лично присутствовали во власти, это семейство продолжало определять флорентийскую политику с 1434 г. и до изгнания Пьеро де Медичи, искусно используя покровительство и контролирующие выборы организации, созданные в конце предыдущего века.⁴⁴ В бытность свою при дворе Лоренцо де Медичи Микеланджело наверняка видел, как семья решает, кому прийти во власть, а кому власти лишиться. Медичи сумели стать безжалостными и мощными олигархами. Эней Сильвий Пикколомини (впоследствии папа Пий II) писал, что отец Лоренцо, Козимо, был «не столько гражданином, сколько хозяином своего города».⁴⁵ «Политические советы, – замечал Пикколомини, – собирались в его доме; избирались те магистраты, которых он назначал; он был королем по всему, кроме титула…».⁴⁶