Безоружна и очень опасна
Шрифт:
К дню рождения Сережи мы с Генрихом купили ему велосипед.
Решили отпраздновать событие в доме родителей. Пригласили гостей — Дика с Ольгой и Майком, а также чету Каупервудов с их Элис, подружкой Сережи. Я постаралась в этот день пораньше вырваться с работы, благо Дик вызвал всех сотрудников на совещание. Заехала по дороге в магазин, накупила деликатесов и в полдень была уже в мамином распоряжении. На мне лежала закуска и отбивные. Мама колдовала над пирогами, изобретать которые ей нет равных. Помню еще в детстве мамин «Наполеон». Могла есть его круглые сутки. Кажется, Сережка весь в меня. Когда его спросили, какой пирог ему испечь, он не задумываясь ответил: «Наполеон».
Папа отвечает за напитки. Так у нас было условлено.
Звонил Генрих. От себя и Дика поздравил Сережу с днем рождения и просил извинения, если опоздают, — дела. Интересно, что у них там стряслось? Когда я уходила, вроде бы было все спокойно. Правда, слышала краем уха, что в городе появились какие-то беглые. Да мало ли по улицам шастает бродяг и подозрительных типов? Повод ли это для тревог? Ничего, опоздавших оштрафуем по-русски.
Зато папа пришел раньше обычного. Притащил огромную кошелку разных бутылок, среди которых целая батарея всевозможных соков. Он тут же предложил свои услуги на кухне, но мама замахала руками:
— Самая лучшая твоя помощь — не мешать нам. — Она предложила папе топать в ванную, а потом часок полежать с закрытыми глазами, чтобы к приходу гостей быть молодым и красивым.
Папа подчинился с чувством исполненного долга.
Первыми явились Оля с Майком, потом Грейндж с Элис. Гостей встречал сам виновник торжества. У нас все было готово, и после небольшой разговорной разминки взрослые и дети сели за стол. Папа на правах старшего и единственного пока мужчины провозгласил длинный тост за нашего Сережу, и мы все по очереди его расцеловали. Каждое новое блюдо встречалось аплодисментами и оценивалось по высшему баллу. Но особое восхищение вызвал поданный к чаю «Наполеон». Пожалуй, никогда еще так не удавалось маме сделать его столь фантастически привлекательным. Только разрезали и разложили по тарелочкам, раздался звонок.
— Это наши мужчины, — уверенно сказала мама и пошла открывать. Но ее опередил Сережа. Все правильно: именинник обязан встречать гостей.
И тут произошло нечто ужасное. В комнату ворвались вооруженные люди с криком: «Всем оставаться на местах!», рассыпались по дому, заглядывая в каждый уголок.
— Кто вы такие и что вам здесь нужно?! — вскричала мама. Этот же вопрос повторил отец.
— Заткнитесь вы оба! — заорал самый длинный из них. — Будете здесь сидеть, пока власти не выполнят наших условий. Если кто пикнет или предпримет что-либо против нас, пусть пеняет на себя. Пострадают прежде всего дети. — Он приказал своим согнать ребят на диван и строго их охранять, поручив это рыжему.
И тут заговорила Грейндж:
— Я жена мэра, он вам хорошо заплатит, если вы не причините нам вреда и выпустите хотя бы детей…
Длинный не дал ей договорить, схватил телефонную трубку и тоном, не терпящим возражений, сказал:
— Вот и позвони мужу, обрисуй ситуацию, а мы с ним обсудим финансовые и другие проблемы.
Грейндж подчинилась. Разговор состоялся. Длинный выдвинул свои требования, но что ответил Каупервуд, неизвестно. Надеюсь, он согласился на встречу, а тем временем поднял тревогу и сообщил Дику.
В первые секунды я не могла прийти в себя, не веря в случившееся. Мне казалось, что это дурной сон, вот сейчас я открою глаза — и все станет на свои обычные места. Но нет, это реальность. В доме бандиты, как и почему они здесь — это выясним после. Сейчас надо действовать и принимать какие-то меры, причем обдуманно, осторожно — под прицелом дети. Да и женщины совершенно беззащитны. А что может отец против таких слонов?
Решение пришло мгновенно. Я обратилась к своим со словами:
— Давайте будем благоразумны и терпеливы. Надеюсь, ничего плохого нам не сделают. Они хотят, чтобы мы оставались на своих местах, — пожалуйста. Подождем, пока власти выслушают их требования.
Все это я произнесла
— Вот кто, оказывается, здесь главный! — Он ощерившись, подошел ко мне ближе, нагло оглядывая меня с ног до головы. И вдруг заговорил по-русски: — А что, братва, может, займемся с дамами по очереди? Вначале я с этой, — ткнул пальцем в мою сторону, — потом вы с ними, — указал на других женщин.
Я метнула взгляд в сторону мамы, Ольги, Грейндж и папы, глазами показала, чтоб ни звука. Теперь я узнала длинного и того, рыжего, что охранял детей. Это они были тогда в последний раз с Багровым, преградившим нам путь. Головорезы вряд ли меня запомнили. Иная прическа, другой наряд, да и вырубила я их тогда сразу. Дик потом рассказывал, что они не скоро пришли в себя после моих ударов. Так вот почему нелегкая занесла их в наш дом! Вспомнили, видно, что машина наша шла отсюда, значит, живем где-то поблизости и, следовательно, есть место, где можно укрыться. Конечно, это были мои личные выводы, но логика подсказывала, что именно так оно и есть. Между тем предложение длинного вызвало у его приятелей общее оживление, особенно когда было повторено на английском. Значит, заключила я про себя, среди них, по меньшей мере, двое русских, остальные американцы. Это дела не меняет, но все же какая-то зацепка. Может, признаться, что мы русские? Хотя есть опасность усугубить наше положение. Вдруг вспомнят нас, в том числе и меня, взбесятся, перебьют всех… Нет, буду действовать по обстановке, не опережая событий.
Длинный не терял зря времени. Он поманил меня пальцем и приказал следовать за ним. Я сделала вид, что не подчиняюсь. Тогда он наставил на меня пистолет и заорал:
— А ну, топай за мной!
Отец и мать вскочили со своих мест. К ним тотчас бросились двое из команды длинного и замахнулись ножами.
— Не смейте! — закричала я что было силы. — Я иду.
— Оставьте их, — приказал длинный и уже ко мне: — Будешь послушной, никто никого не тронет.
Проходя мимо отца, я успела шепнуть:
— Не волнуйся, за себя постою. Обернувшись, я увидела, как отец обнял маму и что-то ей говорит. Правильно, папуля, успокой ее, скажи, что дочь себя в обиду не даст.
Длинный остановился, пропустил меня вперед со словами: «Веди в спальню». Мы поднялись по лестнице на второй этаж в бывшую мою комнату. Длинный прикрыл дверь и сбросил с себя пиджак, оставшись в белой сорочке с модным галстуком. «Нарядились, мерзавцы, как на праздник, — возмутилась я про себя. — Ничего, сейчас попразднуешь». Я обернулась к нему в ожидании его дальнейших действий. Он хотел было продолжить стриптиз дальше, но, увидев, что я жду его, раскинул лапищи и зверем кинулся ко мне. Я нырнула под его правую руку, и он с маху врезался в стену.
— Ого, поиграться захотела, — засмеялся он, потирая расшибленный лоб, — а ну, иди ко мне. — Видя, что я не двигаюсь, сам стал приближаться, но теперь уже медленно, громко сопя, не сомневаясь, что сейчас меня схватит. Когда его рыло оказалось на расстоянии вытянутой руки, я сделала короткий выпад и наотмашь дала ему по зубам тыльной стороной ладони. Обычно кирпич не выдерживает. Но этот гад крепок. Его глаза налились кровью, а из глотки сквозь выбитые зубы вырвался бешеный рев. Такой не пощадит. Правой нанесла хлесткий тычок в ребра. Он сложился пополам и повис на мне, стискивая в кулаках мою нарядную кофту. Тогда я схватила его галстук и принялась накручивать на руку до тех пор, пока физиономия бандита не стала наливаться синевой. Он сразу обмяк и повалился на пол, хрипя и дергаясь. Я перепрыгнула через него и, разорвав на полосы простыню, связала ему руки и ноги, для полной гарантии, так всегда учил Генрих. Вытащив из кармана его пиджака пистолет, стала ждать следующего. Он должен был появиться. Долгое отсутствие вожака не могло не вызвать внизу беспокойства или хотя бы любопытства.