Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Вудхаус Пелам Гренвилл

– Ты же знаешь, он сейчас очень тревожится.

– Нет, я не знал. Он не так уж часто делится со мной сокровенным.

– Из-за этого официанта.

– Какого официанта, царица моей души?

– Его зовут Сальваторе. Папа не так давно его уволил.

– Сальваторе!

– Вряд ли ты его помнишь. Но он обслуживал этот столик.

– Так ведь…

– И оказывается, папа его уволил, а теперь возникли всякие неприятности. Видишь ли, папа хочет построить еще один отель и думал, что приобрел участок, и все в полном порядке, и можно уже приступать к

строительству. И вдруг он узнает, что мать этого Сальваторе – владелица газетной и табачной лавочки в самой середине участка. Убрать ее оттуда можно, только купив эту лавочку, а она отказывается продавать. То есть Сальваторе заставил мать обещать ему, что она ее не продаст.

– Лучший друг мальчика – его мамочка, – сказал Арчи одобрительно. – У меня с самого начала была мысль…

– И папа в отчаянии…

Арчи задумчиво затянулся сигаретой.

– Помнится, один типчик… Собственно говоря, это был полицейский и притом выдающийся прыщ… Так он сказал мне, что ты можешь попирать физиономию бедняка, но не должен удивляться, если тот тяпнет тебя за ногу, пока ты эту физиономию попираешь. Видимо, это и случилось со старым папочкой. У меня с самого начала была мысль, что старый друг Сальваторе себя еще покажет, если дать ему время. Мозговитый субчик! Большой мой приятель.

Личико Люсиль просияло. Она оглядела Арчи с гордой нежностью. Конечно, ей следовало бы предвидеть, что выход из положения найдет именно он.

– Ты просто чудо, дусик! Он правда твой друг?

– Абсолютно. Много раз мы болтали по душам в этом самом гриль-баре.

– Тогда все в порядке. Если ты пойдешь и убедишь его, он согласится продать лавочку, и папа будет счастлив. Только подумай, как папа будет благодарен тебе! Это перевесит все!

Арчи призадумался.

– Тут что-то есть, – согласился он.

– И тогда папа увидит, какой ты пушистый ягненочек!

– Ну, – сказал Арчи, – должен сказать, что любой план, который завершится тем, что твой отец начнет смотреть на меня как на пушистого ягненочка, достоин внимательнейшего рассмотрения. Сколько он предложил Сальваторе за эту лавочку?

– Не знаю. Да вон же папа. Позови его и спроси сам.

Арчи посмотрел туда, где мистер Брустер угрюмо опустился в кресло у столика. Даже на таком расстоянии было ясно, что у Дэниела Брустера неприятности и он переносит их очень плохо. Его глаза рассеянно блуждали по скатерти.

– Нет, позови его ты, – сказал Арчи, закончив осмотр своего грозного тестя. – Ты знаешь его лучше, чем я.

– Пойдем к нему.

Они прошли через зал. Люсиль села напротив отца, Арчи выбрал стул на заднем плане.

– Папочка, милый, – сказала Люсиль. – У Арчи есть идея.

– У Арчи? – недоверчиво переспросил мистер Брустер.

– Это я, – сказал Арчи, указывая на себя ложкой. – Высокий типус благородной наружности.

– Какую еще глупость он затевает?

– Просто великолепная идея, папочка. Он хочет помочь тебе с твоим новым отелем.

– Хочет стать его управляющим, я полагаю?

– Черт! – задумчиво сказал Арчи. – Очень даже неплохая

мысль. Я никогда не думал о том, чтобы управлять отелем. Буду рад попробовать.

– Он придумал, как избавиться от Сальваторе и его лавочки.

Только теперь мистер Брустер словно бы заинтересовался. Он пронзительно посмотрел на зятя.

– Ах вот как? – сказал он.

Арчи уравновесил булочку на вилке и подставил под нее тарелку. Булочка укатилась в угол.

– Извините! – сказал Арчи. – Вина всецело моя, абсолютно. Я должен вам булочку. Запишу на свой счет. А, да! Касательно бравого Сальваторе. Ну, дела обстоят так, знаете ли. Мы с ним большие друзья. Знаю его уже много лет. То есть такое ощущение, что много лет. Лу посоветовала, чтобы я отправился в его логово, запутал в силках дипломатии, подавил превосходящей силой интеллекта и все такое прочее.

– Это была твоя идея, золотой мой.

Мистер Брустер помолчал. Как это ему не претило, но он не мог не признать, что тут что-то есть.

– Как вы намерены поступить?

– Став милым старым посланником. Сколько вы предложили типусу?

– Три тысячи долларов. Вдвое больше, чем стоит эта лавчонка. Он не продает, чтобы отомстить мне.

– Да, но как вы сделали ему это предложение, а? Держу пари, поручили своему адвокату написать ему письмо, битком набитое всякими «исходя из вышеупомянутого», «согласно нижеследующему» и так далее. Ничего хорошего, старый товарищ.

– Не называйте меня старым товарищем!

– Никуда не годится, малышок! Абсолютно не то, сердце мое! Ни в какие ворота не лезет, друг моей юности. Поверьте своему дяде Арчибальду! Я исследователь человеческой природы и кое в чем разбираюсь.

– Ну, этого еще мало, – проворчал мистер Брустер, несколько раздраженный покровительственной манерой зятя.

– Папа, не перебивай! – строго сказала Люсиль. – Разве ты не видишь, что Арчи сейчас скажет что-то потрясающе умное!

– Так пусть скажет!

– А следует вам сделать вот что, – сказал Арчи. – Отправить меня к нему с шуршащим запасом банкнот. Я раскину их на столе перед ним. И он на крючке! – Он подбодряюще потыкал мистера Брустера булочкой. – Я скажу вам, что надо сделать. Дайте мне три тысячи самых свежих и хрустящих, и я берусь купить эту лавочку. Гарантированно, малышок.

– Не называйте меня малышком! – Мистер Брустер поразмыслил. – Ну, хорошо, – сказал он наконец. – Не знал, что у вас настолько хватает ума, – добавил он против воли.

– Вне всяких сомнений! – сказал Арчи. – Моя закаленная внешность прячет мозг, подобный циркулярной пиле. Ум? Я источаю его изо всех пор, малышок. Он бьет из меня фонтаном.

В последующие дни выпадали моменты, когда мистер Брустер позволял себе надеяться, но куда чаще выпадали моменты, когда он повторял себе, что такой заведомый олух, как его зять, не сможет удержаться и обязательно найдет способ сорвать переговоры. А потому испытал огромное облегчение, когда Арчи впорхнул к нему в кабинет и объявил о своем успехе.