Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом
Шрифт:
Билл расслабился. Перестал выпячивать грудь, втягивать живот и сблизил пятки.
– Лучше займемся этим, когда будем одни, – сказал он ледяным тоном. – Я не могу полностью выложиться.
– Но зачем тебе надо выкладываться? – спросила Люсиль.
– Ладненько! – сказал Арчи добродушно, сбрасывая свое суровое выражение, будто плащ. – Репетиция откладывается. Я просто тренировал старину Билла, – объяснил он, – чтобы привести его в надлежащую форму для беседы с милым старым родителем.
– А! – Голос Люсиль прозвучал, как голос узревшего свет во мраке. – Когда Билл вошел
– Она самая.
– Ну, вы не можете меня упрекнуть за то, что я ее не распознала.
Арчи отечески погладил ее по голове.
– Чуть поменьше едкой критики, – сказал он. – В тот вечер Билл будет на абсолютной высоте. Если бы ты не вошла и не сбила его, он бы выдал что-нибудь сверхтип-топистое, полное властности, динамичных интонаций и прочего. Говорю тебе, свет души моей, старина Билл в полном ажуре. Он загнал неотразимую личность на дерево и заберет ее оттуда, когда придет час. В качестве его спонсора и тренера я убежден, что он обведет вашего папочку вокруг любого своего пальца. Абсолютно! И я не удивлюсь, если через пять минут добрый старый папуля не начнет прыгать сквозь обручи и служить на задних лапках в чаянии кусочка сахара.
– А меня так удивит. И очень.
– Ну, это потому, что ты не видела старину Билла в действии. Ты сорвала его выступление, прежде чем он успел разогреться.
– Не в том дело. Я считаю, что Билли, какой бы неотразимой ни стала его личность, не сумеет добиться от папы согласия на его брак с девушкой из хора по причине того, что случилось вчера ночью.
– Вчера ночью?
– Ну, ближе к утру. В три часа пополуночи. Сообщение на первой странице вечерних газет. Я захватила экземпляр для тебя, но вы были так заняты… Погляди! Вот!
Арчи схватил газету.
– Черт возьми!
– Так что? – спросил Билл раздраженно. – Перестань пучить глаза! Так какого дьявола…
– Вот послушай, старина!
НОЧНОЕ ВЕСЕЛЬЕ
ЖАРКАЯ СХВАТКА В ОТЕЛЕ
«КОСМОПОЛИС»
ДЕТЕКТИВ ОТЕЛЯ СРАЖАЛСЯ ХРАБРО,
НО ПАЛ ПОД ПЛЮХОЙ ПАУЛИНЫ
Обнаружился претендент на чемпионский титул Джека Демпси, и в век, когда женщины непрерывно прибирают к рукам все новые мужские занятия, наших читателей не удивит, что претендент этот принадлежит к полу, куда более смертельно опасному, чем мужской. Ее имя мисс Паулина Престон, и ее плюха засвидетельствована проклятием – многими проклятиями – Тимоти О’Нейла, известного ближайшим друзьям как Тупая Рожа, который выполняет сложные обязанности детектива в отеле «Космополис».
В три часа ночи ночной портье сообщил мистеру О’Нейлу, что обитатели всех номеров в радиусе слышимости от номера 618 звонят ему с жалобами на беспокойство, шум, громкие голоса, доносящиеся из указанного номера. Поэтому мистер О’Нейл направил свои стопы туда со ртом, набитым бутербродом с сыром (так как он ублажался ранним завтраком или поздним ужином), и с сердцем, исполненным преданности долгу. Он обнаружил там мисс Паулину Престон и мисс «Бобби» Сент-Клер из состава хора театра «Фривольность», принимавших у себя в номере
Энергичный и компетентный блюститель порядка немедленно указал, что для них есть место на улице, и полицейский фургон уж там. Затем, будучи человеком не только слов, но и дела, начал собирать в охапку избранных гостей, чтобы лично сопроводить их в холод ночи. Вот тут-то мисс Престон и заняла центр сцены. Мистер О’Нейл утверждает, что она ударила его кирпичом, чугунным предметом и небоскребом «Зингера». Но как бы там ни было, ее усилий оказалось достаточно, чтобы вынудить его отступить и вызвать подкрепление, которое по прибытии арестовало ужинающих без различия возраста и пола.
В полицейском суде сегодня утром мисс Престон заявила, что она и ее друзья всего лишь тихо ужинали по-домашнему, а мистер О’Нейл – не джентльмен. Гости мужского пола назвали свои имена соответственно как Вудро Вильсон, Дэвид Ллойд-Джордж и Уильям Дж. Брайан. Предположительно, в эти сведения вкралась некоторая неточность. Мораль же такова: если вы предпочитаете бурное веселье тихому сну, останавливайтесь в отеле «Космополис».
Внимая этому эпическому повествованию, Билл, возможно, внутренне содрогался, но внешне он сохранил полную невозмутимость.
– Ну и что? – сказал он.
– Ну и что! – сказала Люсиль.
– Ну и что! – сказал Арчи. – Мой милый старый друг, это же просто означает, что все время, которое мы потратили на неотразимость твоей личности, было пущено на ветер. Абсолютно потрачено зря! С тем же успехом мы могли бы посвятить его руководству по вязанию свитеров.
– Не вижу почему, – стойко стоял на своем Билл.
Люсиль виновато обернулась к мужу:
– Не суди обо мне по нему, Арчи, дусик! Это не наследственное. В целом мы слывем вполне разумными. Но бедняжку Билла во младенчестве няня уронила, и он стукнулся об пол головой.
– Думаю, ты клонишь к тому, – сказал рассвирепевший Билл, – что из-за случившегося отец будет очень настроен против девушек, поющих в хоре?
– Абсолютно, старичок, как мне ни жаль. Следующий, кто произнесет слово «хористка» в присутствии милого старого родителя, рискнет головой. Говорю тебе, как мужчина мужчине, что сам бы я предпочел снова оказаться во Франции и выпрыгнуть из окопа, готовый к штыковому бою.
– Какая дурацкая чушь! Пусть Мейбл поет в хоре, но она совсем не такая, как эти.
– Бедный старичок Билл! – сказала Люсиль. – Мне очень жаль, но бесполезно закрывать глаза на факты. Ты прекрасно знаешь, что репутация отеля папе дороже всего на свете, а потому он взъярится на всех девушек мира, если они поют в хоре. И бесполезно его убеждать, что твоя Мейбл поет в хоре, но, так сказать, совсем не хористка.
– Чертовски точно выражено! – одобрил Арчи. – Ты абсолютно права. Девушка из хора, так сказать, для него – просто девушка из хора, так сказать, и ничего больше, если ты меня понимаешь.