Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом
Шрифт:
Теперь гриль-бар наполнился. Кус Колбаски, снабдив Арчи сигарой, занялся обслуживанием соседнего столика, за который села дама с маленьким мальчиком в матросском костюмчике. Дама погрузилась в содержание меню, но внимание мальчика приковал Кус Колбаски. Он его впивал широко открытыми глазами. Мысли дитяти, казалось, были заняты им одним.
Кус Колбаски занимал и мысли Арчи. Он оказался прекрасным официантом: ловким, внимательным, и свои обязанности исполнял так, словно они ему нравились. Однако Арчи этого было мало. Что-то будто нашептывало ему, что этот человек предназначен для более великих деяний. Арчи не забывал добра. Кусок колбаски после восьмичасового
Из этих размышлений его вывел детский голос.
– Мамочка, – спросило любознательное дитя, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Куса Колбаски, – почему у этого дяди такое смешное лицо?
– Тсс, милый!
– Да, но почему?
– Не знаю, милый.
Вера дитяти в материнскую всеосведомленность, видимо, получила сильный удар. У малыша вытянулось лицо, как у искателя истины, зашедшего в тупик. Его взгляд разочарованно шарил по комнате.
– У него лицо смешнее, чем вот у этого тут, – сказал он, тыча пальцем в Арчи.
– Тсс, милый!
– Но это же правда! Гораздо смешнее.
По-своему это был комплимент, но Арчи почувствовал неловкость и поглубже погрузился в мягкие объятия кресла. Вскоре Кус Колбаски вернулся, обслужил даму и дитятю, а затем подошел к Арчи. Его не слишком пленительное лицо сияло.
– Послушайте, вчера у меня был особый вечер, – сказал он, упершись руками в столик.
– Да? – сказал Арчи. – Вечерушка или еще что-то?
– Нет, я о том, что вдруг мне начало вспоминаться всякое. В механизме вроде что-то заработало.
Арчи взволнованно сел прямее. Вот это была новость!
– Нет, правда? Мой милый старый малыш, это абсолютное тип-топ. Замечательнее не бывает.
– Да, сэр! Для начала я вспомнил, что родился в Спрингфилде, штат Огайо. Будто туман начал рассеиваться. Спрингфилд, штат Огайо. Вот так. Меня будто осенило.
– Великолепно! Что-нибудь еще?
– Да, сэр! Перед тем как уснуть, я вспомнил и свою фамилию.
Арчи был потрясен до глубины души.
– Ну, дальше все пойдет легче легкого! – воскликнул он. – Стоило начать, и теперь уже вас ничто не остановит. Так какая у вас фамилия?
– Да… Странно! Опять куда-то провалилась. Вроде бы начинается она на «С». Скеффингтон? Скиллингтон?
– Сэндерсон?
– Нет. Сейчас вспомню. Каннингем? Саррингтон? Уилберфорс? Дебенхем?
– Деннисон? – с надеждой подсказал Арчи.
– Нет-нет-нет. Просто на языке вертится. Баррингтон? Монтгомери? Хепплуэйт? Вспомнил! Смит!
– Черт! В самом деле?
– Уверен.
– Ну а имя?
В глазах его собеседника вспыхнула тревога. Он помялся и понизил голос:
– У меня жуткое ощущение, что это… Ланселот!
– Боже великий! – сказал Арчи.
– Но ведь на самом же деле такого быть не может, верно?
Арчи помрачнел. Он терпеть не мог причинять боль ближним, но чувствовал, что обязан не кривить душой.
– Не исключено, – сказал он. – Люди дают своим детям исключительно ослиные имена. Мое второе имя – Трейси. А в Англии у меня есть
Метрдотель начал надвигаться на них, как стена тумана, и Кус Колбаски вернулся к исполнению своих профессиональных обязанностей. Когда он вновь подошел к Арчи, то опять сиял.
– Я еще кое-что припомнил, – сказал он, снимая скатерть. – Я женат!
– Господи!
– Во всяком случае, был до войны. У нее были голубые глаза, каштановые волосы и пекинес.
– А как ее звали?
– Не знаю.
– Ну, вы далеко продвинулись, – сказал Арчи. – Не стану отрицать. Конечно, вам еще понадобится время, чтобы сравняться с субчиками, которые записываются на курсы тренировки памяти по журнальным объявлениям. Я про тех ребят, которые познакомятся с типусом на пять минут, а затем встречают его через десять лет, трясут ему руку и говорят: «Ба! Да это же мистер Уоткинс из Сиэтла!» Тем не менее у вас все идет отлично. Вам требуется только терпение. Кто ждет, тот всегда дождется. – Арчи подскочил, как от удара током. – Послушайте, черт подери, а это недурно получается… а! Кто ждет, тот всегда дождется. Вот вы, официант, ждете заказа и, когда столик занят, обязательно дождетесь, а?
– Мамочка, – сказало дитя за соседним столиком, все еще взыскуя просвещения, – как ты думаешь, ему что-то на лицо наступило?
– Тсс, милый!
– А может, его что-то укусило?
– Ешь свою вкусную рыбку, милый, – сказала мать, видимо, одна из тех туповатых личностей, которых невозможно втянуть в обсуждение первопричин.
Арчи преисполнился воодушевления. Даже появление тестя, который вошел несколько минут спустя и сел за столик в противоположном углу зала, не угасило его энтузиазма.
Кус Колбаски снова подошел к его столику.
– Такое странное чувство, – сказал он. – Словно просыпаешься от крепкого сна. Все будто проясняется. Псину звали Мари. Собаченцию моей жены. И у нее была родинка на подбородке.
– У псины?
– Нет, у моей жены. Подлюга! Однажды укусила меня за ногу.
– Ваша жена?
– Нет. Псина. Господи! – сказал Кус Колбаски.
Арчи повернул голову и проследил его взгляд.
Через несколько столиков у серванта, на котором по указанию администрации были выставлены на обозрение холодные закуски, пудинги и торты, упомянутые во втором томе меню (Buffet Froid [11] ), только что сели мужчина и молодая женщина. Мужчина был толстым и пожилым. Он бугрился во все стороны, в какие только может бугриться мужчина, а его голова уже почти освободилась от волос. Его спутница была молодой и миловидной. Глаза у нее были голубые, волосы каштановые. А на подбородке слева у нее была прелестная родинка.
11
Здесь: холодные закуски и десерт (фр.).
– Господи! – сказал Кус Колбаски.
– Что еще?
– Кто это? Вон за тем столиком?
Арчи благодаря регулярным посещениям гриль-бара «Космополиса» знал в лицо большинство завсегдатаев.
– Его имя Госсет. Джеймс Д. Госсет. Киношник. Вам его имя должно быть знакомо.
– Я не о нем. Кто это с ним?
– Никогда ее прежде не видел.
– Это моя жена! – сказал Кус Колбаски.
– Ваша жена!
– Да!
– Вы уверены?
– Конечно, уверен!
– Ну-ну-ну! – сказал Арчи. – С чем вас и поздравляю!