Безрассудная страсть
Шрифт:
— Так ты ездишь по своим? — Глаза Дианы округлились. — Не рискованно ли это — раз ты должна…
— Нет, своими я не пользуюсь. Сегодня я хотела приехать сюда автобусом, но мне не удалось отвертеться от предложения одной гостьи Курта: она готова была сесть за руль, и мне показалось безопаснее не отказываться.
Диана раскрыла рот от удивления.
— Она — участница конференции? А не расскажет ли она Курту, что привозила тебя ко мне? Кто эта женщина?
— Она… — Но, по какой-то странной причине не желая обсуждать с Дианой взаимоотношения Курта с Жезиной, Никола решила замять
— Да, конечно… Кстати, не сообщал ли Курт тетушке Агате обо мне? Она ведь сейчас в Париже.
— Да, вчера как раз пришло письмо от нее. Я отдала его Курту.
Диана слегка съежилась.
— Интересно, что Курт напишет. По-моему, она не должна знать… — Вдруг Диана встала и вышла из-за стойки. — Никола, я вот что хочу спросить, ты уже какое-то время находишься рядом с Куртом. Чем он сейчас живет? Чем заняты его мысли? Почему, например, он так плохо относится к Антону, предубежден против него? Были ли у него женщины, которых Курт любил? А не просто такие, с которыми он вступал в связь. Такие у него, конечно, были. Но связь с ними длится недолго. Я же имею в виду любовь. Если бы Курт кого-нибудь полюбил по-настоящему, он был бы терпимее ко мне и Антону. Разве не так?
Никола отвела взгляд.
— Наверное. Но я недостаточно близка с Куртом, чтобы ответить на твои вопросы.
— Как жаль! — разочарованно произнесла Диана. — Вы что, никогда не беседуете о чем-то личном, не рассказываете о себе?
— Ну, во всяком случае, реже, чем это могли себе позволить вы. Все-таки вы всю жизнь прожили с ним вместе.
— Это мало что значит. С сестрами, Особенно когда такая разница в возрасте, как у нас, братья редко делятся своими чувствами. Вот с чужими женщинами — другое дело. Я почти ничего не знаю о Курте. Поэтому и подумала, что, может, ты… — Диана замолчала. Она пошла было к входной двери, и вдруг обняла Николу и поцеловала ее. — Только сестры все знают друг о друге. Пусть они и разные. Но умеют поговорить по душам. Как бы я хотела, чтобы у меня была сестра!.. И чтобы ею была ты! — Диана залилась краской от смущения и направилась к себе, на рабочее место.
Николу охватило волнение, однако она не остановила Диану.
Спускаясь по ступенькам подъезда и идя по пыльной липовой аллее, Никола думала, что есть лишь один вариант, когда можно хотя бы частично реализовать заветное желание Дианы. Но этот вариант несбыточен.
На обратном пути в Лозанну Николу вдруг осенило: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Жезина рассказала Курту об их поездке в Монтре. Тот сразу же потребует ответа от Николы: в качестве кого она туда ездила — в качестве Николы Стерлинг или в качестве лже-Дианы. И конечно же, спросит, с какой стати ей понадобилось так рисковать.
Какую же грубую ошибку она опять совершила! Неужели жизнь никогда ничему ее не научит?.. Надо как-то предупредить Жезину. Но как? Стоит Николе попросить Жезину ничего не рассказывать
…Они проехали полпути, когда Жезина, бросив взгляд в зеркало заднего вида, резко затормозила и остановилась у обочины дороги. Никола вопросительно посмотрела на нее. Та ответила:
— Дорожная полиция. Я, наверное, нарушила какие-нибудь правила.
Через несколько секунд рядом с ними остановились два мотоциклиста и подошли к машине.
Один раскрыл блокнот, другой начал, живо жестикулируя, быстро говорить по-французски. Жезина с мольбой во взоре повернулась к Николе.
— Полицейский говорит, что пару километров назад вы пересекли двойную разметку. Было такое или нет?
— О Боже! — Жезина закусила губу и нахмурилась. — Да… да… Кажется, я помню, где это случилось. Значит, теперь я получу приглашение в участок? Какой стыд!
— Он требует ваши водительские права и документы на машину. Они здесь. — Никола достала документы из отделения для перчаток. — В этой стране есть правило: если вы признаете свою вину, то штраф взимается на месте… Я уплачу, конечно, — предложила Никола.
— Ничего подобного! Я все сделаю сама! — запротестовала Жезина и предъявила свои права.
— Мадам признает свою вину, — вставила Никола.
— Сколько с меня? — Жезина открыла портмоне.
— Двадцать франков, мадам. — Полицейский с блокнотом выписал квитанцию. Документы на машину были тщательно изучены вторым полицейским и возвращены. Водительские права, которые он показал и другому полицейскому, остались у него в руках.
— Мадам, ваши права недействительны, документ просрочен.
Жезина взглянула на срок действия лицензии и ужаснулась:
— Не может быть!
— Но это так, мадам. Еще месяц назад вы должны были обновить документы в своей стране!.. Я могу вам вернуть его, но за руль вы сегодня уже не садитесь. Да и у себя тоже — пока не приведете в порядок лицензию. Вы меня поняли?
Жезина поняла.
— Это Грегор во всем виноват! — кипела она от негодования. — Он должен был мне напомнить! — И, повернувшись к Николе, вопросила: — Что же нам теперь делать?
— Не знаю! — последовал ответ.
Полицейские откланялись и, что называется, умыли руки — сели на мотоциклы и с бешеной скоростью умчались вдаль.
— Зато я знаю! Надеюсь, ваши права при вас? Другого выхода нет — вам придется сесть за руль!
— Но… — У Николы перехватило дыхание.
— Никаких «но»! — Жезина была непреклонна. — Не съест же вас Курт! Я уж позабочусь об этом! Объясню ему… Впрочем, а надо ли это делать?! — И она задумалась, подперев голову. — Послушайте! — Жезина повернулась к Николе. — В этой истории с лицензией я предстаю в каком-то глупом свете. Да и вам от Курта может не поздоровиться — кто знает?.. Что, если никакой машины мы не брали? Ни в какой Монтре не ездили? Полиция меня не останавливала, а вы не нарушали запрета садиться за руль? А? Как вы смотрите на это?