Безрассудная

Робертс Лорен

Я не замечала, что в моих глазах стоят слезы, пока одна не грозит упасть. — Ты очень любил ее, — шепчу я.

— Любил. Люблю, — просто говорит он. — И я никогда не целовал ни одного большого пальца, который бы не принадлежал ей.

— Так, — вздыхаю я, — почему именно мой?

Он наконец-то встречает мой взгляд и слегка качает головой. — Твой дух мне знаком. Ты напоминаешь мне о том, что могло бы быть. В другой жизни, я думаю, Ава выросла бы похожей на тебя.

Я

с трудом удерживаюсь от смеха. — Что, ты хотел, чтобы она стала преступницей?

— Нет, — бормочет он. — Я хотел, чтобы она была грозной. Безрассудно смелой. Могущественной, несмотря на способности.

Я смотрю на него, впитывая каждое слово.

— Я не являюсь ничем из этого, — шепчу я.

Он опускает мою руку и проводит нежными пальцами по моему подбородку, поднимая мое лицо к себе. — Ты гораздо больше, чем все эти вещи.

— Ты переоцениваешь меня.

— Нет. Я просто вижу тебя.

Адена была единственным человеком, который когда-либо по-настоящему видел меня и оставался со мной, несмотря на это. Но ее больше нет. И именно принц, призванный убить меня, теперь произносит слова, которыми она меня успокаивала.

Я проглатываю фразы, которые не знаю, как произнести. — Я никогда не был настолько заинтересован, чтобы целовать чужой палец, — продолжает он мягко. — Но в тот день мои губы нашли твой.

— И посмотри, к чему это тебя привело, — шепчу я, борясь с улыбкой.

Мой взгляд путешествует по его лицу, от серых глаз, которые видят меня, до мягких губ, которые пробовали меня на вкус. Я чувствую, что попадаю во что-то знакомое, словно в ловушку, в которую охотно возвращаюсь. Его рука твердо лежит на моей спине, обжигая, как клеймо, и притягивая меня все ближе с каждым шагом в этом танце между нами. И снова я оказываюсь на острие лезвия, зная, что в конце концов оно неизбежно порежет меня.

И все же мои пальцы находят его волосы. Мое тело прижимается к его телу. Мое сердце бьется, чтобы быть разбитым.

Он улыбается так, что я внезапно улыбаюсь в ответ. Грязь хрустит под моими ботинками, пока мы танцуем в темноте, цепь обвивается вокруг моей ноги, и я постоянно спотыкаюсь. Я фыркаю, раздраженный этой чертовой штукой. Кай хихикает, когда я натыкаюсь на него в десятый раз, на что я бросаю на него свирепый взгляд.

— Не причиняй себе вреда, дорогая. — Не успеваю я ответить, как он уже обхватывает меня за талию и поднимает на свои ботинки.

— Какого черта…?

Он ухмыляется, демонстрируя мне обе ямочки. — Позволь мне танцевать за нас обоих.

Я проглатываю свой протест, глядя на свои обутые в ботинки ноги поверх его. Руки, которыми он обхватывает мою талию, сильные и надежно прижимают меня к нему. — Кай, — шепчу я. — Мы не должны…

— Ш-ш-ш. — Его рот прижимается к моему уху. — Притворись.

Это слово

наполняет меня ложным чувством облегчения, как будто мне вдруг разрешили хотеть этого. Притвориться, что все в порядке. Я обвиваю его шею руками, пытаясь улыбнуться от переполняющих меня эмоций.

Он резко останавливается и смотрит мне в глаза. — Что случилось?

— Ничего. — Я грустно улыбаюсь, борясь со слезами, которые грозят упасть. — Просто… Я занималась этим с отцом. Вот почему я так и не научилась танцевать как следует. — Мой смех звучит болезненно. — Потому что он всегда делал это за меня.

Он кивает, заправляя прядь волос мне за ухо. — Мне жаль, что я сделал это с тобой.

Я тихонько фыркаю. — Что сделал?

— Больно, — бормочет он.

Мы долго покачиваемся в тишине, прежде чем я наконец позволяю своей голове опуститься на его грудь. Он — слабость. Утешение, которое я не должна позволять себе искать. Но я позволяю его ногам направлять мои, закрывая глаза от наплыва воспоминаний.

— Он танцевал для меня, пока я не засыпала, — шепчу я ему в грудь.

Я чувствую, как он кивает мне в волосы. — Тогда мы будем танцевать, пока он не приснится тебе.

Глава 36

Кай

Ее голова давит мне на руку.

И я боюсь, что больше никогда не сдвинусь с места, если это будет означать, что она останется рядом со мной.

Эта мысль пугает меня, пробираясь из глубины чувств, в которые я не хочу погружаться в данный момент. Поэтому я заглушаю ее, молча глядя в небо, затянутое розовыми облаками. Подстилка почти не спасает от ощущения неровной грязи под моей спиной, и все же она крепко спит рядом со мной. Это впечатляет, правда.

Она танцевала на моих ногах, пока ее веки не отяжелели, а голова не склонилась к моей груди. Я опустил ее на подстилку, прежде чем она успела обслюнявить мою единственную рубашку. Теперь я смотрю на то, что осталось от косы, которую я заплел ей, и провожу пальцем по серебристым прядям.

Она так обманчива. Так похожа на Элитную. Это поразительно — не чувствовать исходящей от нее силы.

С ее губ срывается звук, мягкий и сонный. Я борюсь с желанием обхватить ее свободной рукой, провести губами по ее шее.

Несмотря ни на что, я изо всех сил стараюсь не хотеть ее.

Что-то изменилось между нами, и в то же время ничего не изменилось. Она все та же Пэйдин, которую я знал до того, как выяснилось, что она Обыкновенная. Та самая Пэйдин, которую я знал до того, как она убила короля.

Та самая Пэйдин, в которую я влюбился.

И это пугает. Страшно осознавать все ужасные поступки, которые она совершила, и все равно хотеть ее всю, несмотря ни на что.

Не знаю только, может ли она сказать то же самое обо мне.