Безумец и его сыновья
Шрифт:
Беспалый был милосерден. Он приказал оставить сумасшедшую в покое. С яростной надеждой взялся он за сев. Вновь его трактор терзал поля. С утра до ночи мечтатель жил там, все удивляя своей решимостью наладить лучшее будущее.
Мужички-поселенцы помогали ему неохотно, больше озабоченные своими огородами, хотя исправно кричали «добро» на собраниях. А по ночам, несмотря на строгий запрет Председателя, бегали к Безумцу за озерцо.
Тем летом была новая засуха. С тревогой Беспалый наклонялся за сухими комьями. Вновь зачастил он в центр за помощью, боясь еще одного унижения.
Но вновь уже к середине зимы, пусть и не такой лютой, как прежняя, пришлось ему запрягать лошадку, сажать на сани «Безумцевых выродков» и готовить мешки под зерно. Безумец ухмылялся опозоренному гостю и как ни в чем не бывало отрыгивал на своей овчине. В ту зиму убиралась в его избе и ублажала его невесть откуда приблудившаяся баба, ленивая и неопрятная. Но худо-бедно, до весны все же прослужила она матерью Безумцевым сыновьям.
Еще в одно лето поля почти ничего не дали, и Беспалый вовсе измучился. На своем тарахтящем стареньком тракторе проезжал он в центр на бесконечные совещания. И торопился обратно — к недороду и женским упрекам. Когда всякий раз проезжал он проклятое место, с дороги было хорошо видно: возле Безумцева холма и в тот год, и в следующий как ни в чем не бывало трепетала рожь.
Подросшие братья горя не знали! Зимой отъедались и отсыпались они в отцовской избе, накормленные до того, что начинали уже от сытных похлебок отвисать у них щеки. А весной, возвращаясь к матерям на голодный холм, сбегали к озерцам за молодыми побегами болотного корня, сладкого, но опасного, ибо нельзя было его переедать. А там поспевала в огородах первая зелень, и были им уже брюква, горох, репа и молодая картошка.
Подросшие Музыкант с последним Безумцевым сынком — Владимиром Отказником, которого родила Мария, носились за старшими братьями, такие же толстощекие и крикливые. Лишь Книжник всем отличался от братьев: отцовская каша не шла ему впрок и по-прежнему сторонился он игр. Его задирали даже поселенцевы детишки, которые были младше, — все знали, он не ответит на обиду.
Прошло несколько лет.
Сидел однажды одинокий Книжник на краю селения. Беспалый, проходя мимо, наткнулся на Безумцева сынка. И спросил:
— Почему твоя мать меня избегает?..
— Мать тебя не любит, — честно ответил Книжник, отрываясь от привычного своего созерцания. — Ты против Бога.
— Отец-то твой тоже безбожник, — молвил Беспалый. И пристально взглянув на маленького собеседника, удивился его серьезности:
— О чем сейчас думаешь?
— О небесной лестнице!
Беспалый огорчился — он-то хотел, чтобы все, как и он, думали только о будущей жизни. С досадой он понял, что сумасшедшая мать задурила сыну голову. Но все-таки спросил:
— Что это за лестница такая?
— Как люди становятся здесь не нужны — оттуда Бог спускает им лестницу, — показал Книжник на облака, — а там, в небесах, иная земля… Оттуда явится ангел.
— Да какой такой ангел?! — не унимался Беспалый.
— Вестник, — охотно пояснил Книжник. — Он придет перед самым судом. Даст знак и заберет с собою туда всех праведных! А там счастье. Вон сколько по небесам гор… Хочешь, дядька, на облака?
Беспалый рассмеялся:
— Безбожников туда не пускают.
Книжник, подумав, кивнул:
— Мать сказала: тебя и моего отца не пустят туда. Она говорит, что легче всего подниматься по лестнице праведникам, таким, которых не отягощает ни один грех. А стоит прилипнуть хоть одному греху, пусть даже самому малому — он потянет вниз, как камень.
— Что же она тебе еще сказала? — поинтересовался Беспалый.
— Она говорит, что у вас с отцом столько камней, что они не позволят вам даже ненамного подняться…
Беспалый, наконец, прервал эти бредни.
— Вот что я скажу, малец! Нет никакой лестницы — да и небесные твои горы — одна вода. Никто оттуда никогда не приходит. И туда никто не возносится, заруби себе на носу.
Книжник слушал недоверчиво:
— А как же ангел?
— Вот заладил! Да где ты его видел? А поля мои — вон они, перед тобой!
Беспалый поднял худенького мальчишку — показать огромность своих полей, которые рано или поздно должны были накормить всех страждущих. Но только облака поверх головы беспалого Председателя и разглядывал упрямый Безумцев сын.
Председатель тогда сказал:
— Пора сажать вас за парты, чтобы не забивали вам матери головы всякой чушью.
И пообещал:
— К осени будет вам всем подарок.
Но Книжник получил подарок раньше!
Как-то раз, вернувшись из центра, Беспалый позвал маленького Владимира к себе в землянку — там протянул Книжнику большую коробку: в ней оказались деревянные кубики. На кубиках были нарисованы неизвестные пока еще Владимиру буквы. Председатель посидел немного с мальчишкой, объясняя ему азбуку.
Книжник, благодарный, убежал, едва удерживая коробку в руках. И забравшись к озерцу, в камыши, чтобы никто не нашел его там, позабыв о злой мошкаре, принялся складывать из кубиков слова.
Память его оказалась удивительной! За Агрипповой иконой, что стояла у них в землянке, отыскал он забытую Библию, сдул с нее пыль — и принялся за чтение, оправдывая свое будущее прозвище. Через пару недель усердных занятий он читал уже почти не запинаясь. И острой памятью принялся впитывать в себя неведомый прежде мир, упиваясь недоступным для остальных детей умением.
Мать его, в ожидании ангела, по-прежнему уходила далеко к дорожным перекресткам и вглядывалась в лица проходящих и проезжающих людей. Вечерами, усталая, возвращалась. Из жалости Мария с Натальей давали ей овощей со своих огородов и кормили ее сыновей. Застав однажды Книжника за чтением Давидовых псалмов — читал он сам себе вслух, нараспев, Валентина застыла, пораженная. С тех пор просила она почитать ей — и Книжник послушно исполнял ее просьбу и читал, не поднимая глаза на мать, — он боялся ее слез.