Безумие
Шрифт:
– Меня зовут Анабель, - сказала девочка, подняв глаза на Томсона, который все еще стоял столбом неподалеку от входа. – Присядь, пожалуйста, мне не очень удобно говорить, задрав голову.
Ее голос убаюкивал, светлая улыбка дарила тепло душе охотника и уверяла, что все не так плохо, что этот мир не такой уж и пропащий, а жизнь в нем бывает мирной и спокойной, наполненной солнцем и обыкновенными мелкими радостями. Это было неправдой. Это было наглой ложью. Жизнь в этом мире была самим олицетворением боли и постоянной агонии, но Йен благополучно об этом забыл. Она околдовала его, Анабель, очаровала и привязала
Джин покосилась на напарника сверху вниз, а потом и сама присела рядом с ним. К чашке чая она даже не думала прикасаться, и Йен машинально последовал ее примеру.
– Что тебе нужно, Бель? – мрачно поинтересовалась охотница. – Лучше бы это было действительно жизненно важно для меня, или я, - Джин, запустив руку в карман куртки, швырнула на стол гальку с руной на ней, - засуну это поглубже в твой зад.
О, она действительно была зла, - подумалось Томсону, который с благодушным равнодушием смотрел на камушек на столе. Чай в чашках слишком хорошо пах. Оранжевый свет китайских фонариков был даже слишком мягким.
Анабель сверкнула глазами в сторону охотницы, но настроение девчонки оставалось все таким же наигранно-беззаботным.
– Кто тебя воспитывал? Звери? – хихикнула она.
Джин вскинула бровь:
– Хочешь поговорить об этом еще разок? – девушка застыла в кровожадном ожидании.
Девочка-гадалка, как понял Йен по всякой магической атрибутике вокруг, поспешно перевела взгляд на охотника. Ее глаза округлились от страха, и было невозможно понять, натуральный ли он или действительно настоящий.
– Она тебя кинула! – воскликнула Анабель поспешно, показывая пальцем на остолбеневшую Уилсон, которая явно не ожидала такого поворота. – Ты знаешь, ты знаешь? Она от тебя отреклась!
Йену показалось, что он услышал какой-то неразборчивый треск за спиной. Он резко повернулся, но сзади он ничего разглядеть не успел. Нахмурившись, охотник повернулся назад и тут же столкнулся с маленькой гадалкой нос к носу. Ее большие глаза, словно два зеркала, отражали душу Йена, выворачивая ту наизнанку. Ему стало холодно. Потом жарко. Ее волосы кончиками касались стола. Что происходит? Глаза Бель были широко распахнуты и казались совершенно огромными. Эта девчонка в буквальном смысле вскарабкалась на стол, чтобы нависнуть над охотником. Треск за спиной неимоверно усилился.
Он тонул, он погибал, его бросало с ледника прямиком в лаву и обратно… Где же Джин, где она, когда так нужна? Почему она не спасает его, как обычно? Почему она сидит, бездействуя? Йен, полностью завороженный гадалкой, не мог даже повернуть головы, чтобы взглянуть на Уилсон, но догадывался, что та сидит и не двигается. Что происходит?.. Эти темные большие глаза…
– Уже в курсе, - вдруг улыбнулся Томсон, пожимая плечами беспечно и равнодушно. – Вот и верь потом людям.
Было заметно, как Уилсон напряглась. Она опустила глаза в пол, скрестив руки на груди. Дыхание ее едва ли можно было назвать спокойным и ровным. Анабель сползла со стола обратно на пол, закручивая длинные волосы в жгут. Девочка улыбалась.
– Она с детства такая бессердечная! – взмахнула рукой Бель. – И такая… непостоянная. То туда скачет, то сюда.
Йен знал, что в этих словах скрывается куда больше подтекста,
– Ей могут довериться только идиоты, - вдруг сказал он тихо, глядя на девушку. Та вздрогнула, но головы не подняла.
– Как можно доверять тому, чего не существует? Сегодня Джинджер одна, завтра другая, - голос его окреп, обретая силу и уверенность. Йен повернулся к Бель, которая внимательно смотрела на него. – Наигранная, искусственная, выдуманная сама собой. Пытается быть монстром, которого нарисовала сама себе в голове, или быть человеком, которого придумал монстр? Что она хочет мне доказать? – нервно усмехнулся Йен, - в какую игру она играет? Какую роль отвела сама себе? – слова сами сыпались из его уст, и Томсон отстраненно ужаснулся, что не в силах заставить себя замолчать. – Как можно довериться девчонке, которая сама себя боится?! – вдруг воскликнул он.
– Томсон!
Ее трясло. Когда он посмотрел на нее, слова закончились сами собой. Жар и холод, которые воспалили его разум, тут же отступили прочь, в темноту, растворившись в той, словно перепуганные звери. Йен не хотел этого говорить. Он не собирался вообще когда-либо такое сказать, но что-то его это вынудило сделать. Дело было не чистым, Томсон это понимал, но даже это было не самым страшным. Это были его мысли. Это было именно то, что он думал, а не навеянные кем-то слова. И это было самым страшным.
Потому что Джин теперь это тоже знала.
Она смотрела на него пристально, прожигая насквозь своими синими глазами. Ее трясло от гнева, злости и обиды. Каждую, даже самую сильную девушку можно ранить обыкновенными словами. Томсон, конечно же, уже не раз умудрялся провернуть это с Уилсон, ссорясь с ней, обижая ее. Но она обыкновенно была совсем отходчивой, и ему все это сходило с рук.
Что-то подсказывало Томсону, что в этот раз так просто не сойдет.
Джинджер бросила его на том чертовом пляже, и это не смогло не сыграть свою роль, но ведь эта девчонка и раньше выкидывала подобные трюки. Ее недавняя выходка взбаламутила в охотнике воду и ущемила его самолюбие, но Йен с самого начала не на секунду, отчего-то, не усомнился в мотивах Джин. Если Уилсон что-то и делала, то определенно с какой-то весомой целью, даже если это казалось Томсону последним бредом или сумасшествием, но у нее всегда были причины.
Но что толкнуло его сейчас так поступить?..
– Так как ты думаешь, - продолжала играться с ним Анабель. – Почему Джин тебя бросила?
Глаза охотницы вцепились в него стальными клиньями, не давая отвернуться. Джин была ранена, уязвлена, но не от этого ее злобно трясло. Она была разочарована своим напарником, разочарована его слабостью и мягкостью перед колдовством малолетней ведьмы. Схваченный и сцепленный взглядом разъяренной напарницы, Йен был больше не подвластен ни мягкому голосу гадалки, ни ее магической обстановке, - ни чему в этом месте.