Безумные дни
Шрифт:
— Нет, вы как хотите, а надо срочно въебать грамм по сто, — решительно сказал Пётр. — Тут есть заначка.
Он достал из шкафа коньяк. Я решил, почему бы и нет. Сеня отказался, но он вообще не пьёт. Лена отказываться не стала, но понюхала стакан с недоумением и поставила обратно на стол. Девице по малолетству не предложили, но она храбро схватила стакан Лены и решительно вылила его в себя, убежав затем с выпученными глазами в сортир.
После этого уже ничего не оставалось, как просто лечь спать. Это был действительно длинный день.
День
Артём
Артём проснулся рано и, когда вышел в общий зал башни, только начало светать. Один из здешних обитателей — широкоплечий русоволосый мужчина лет сорока, который вчера представился каким-то скандинавским именем, — развёл в большом камине крошечный костерок из щепок и варил на нём кофе в турке.
— Вот, видишь, по-походному… — откровенно зевнул он. — Неохота вниз к плите тащиться. Тебе сварить?
— Да, если несложно, — Артём внезапно догадался, что местные дежурили тут всю ночь, вероятно, по очереди. Не доверяют. Поэтому и кофе в камине — контролирует выход.
Вчерашние переговоры прошли непросто, не создав у сторон взаимной симпатии. Артём не знал, зачем Ольге этот Андрей и настолько ли нужно искомое оборудование — но её способ вести переговоры не выглядел оптимальным. Давить, ничего не предлагая взамен, — так себе способ деловой коммуникации. Друзей им не заведёшь. Это было странно — обычно его рыжая «почти жена» действовала гораздо тоньше, умело завоёвывая симпатии окружающих и умея вовремя отступить. К чему вдруг такой напор?
Здешняя странная компания не выглядела враждебной, скорее, растерянной. Бородач со странным позывным «Зелёный» был Артёму даже симпатичен — для человека, только что потерявшего жену и родной мир, он вёл себя на удивление адекватно. Сам бывший писатель воспринял предполагаемый коллапс среза неожиданно спокойно. Нет, это было в чём-то досадно, в чём-то грустно, а в чём-то даже и страшно — но шока не было. К собственному удивлению, Артём осознал, насколько он оторвался от своего прошлого. Коммуна ещё не стала ему родной, но и представителем того социума он себя уже не ощущал. Может быть, читая лекции о жизни бывшего своего общества, он привык смотреть на него как бы «снаружи», иначе воспринимая его достоинства и недостатки. Он больше не житель среза «Земля». Он — мультиверс-оператор Коммуны. Для него этот мир — один из множества.
— Где тут можно умыться?
— Санузел внизу, через кухню, но можно и в море искупаться, — снова зевнул мужчина. — Вода отличная.
Артём последовал его совету и, спустившись по небольшой лестнице, вышел из башни во внутренний двор. Здание представляет собой в плане подкову, и прямо от двери открывается отличный вид на море. Он побрел к пляжу, оглядываясь. Место изумительно красивое — подсвеченная утренним розовым солнцем поверхность спокойной воды, песчаный берег, к которому спускаются широкие каменные ступени короткой лестницы, небольшой, заросший кустарником островок напротив полукруглой бухточки с белым песчаным пляжем,
«Хорошо здесь», — подумал Артём и, раздевшись, полез купаться. Вода действительно оказалась отличной. Он стал припоминать, когда последний раз купался в море — и не вспомнил. В Коммуне моря нет, а жизнь до неё представлялась теперь чем-то вроде смутного сна. Когда наплескался и вылез на берег, к пляжу спустилась Ольга. Лицо её было сумрачно и задумчиво.
— Ты был у них внизу? — спросила она сходу.
— И тебе доброе утро, — ответил Артём. — Нет, решил не создавать очередь в душ и искупаться в море.
— У них там… Интересная штука у них. Но главное — помещение, где хранится костюм, закрыто, и мой ключ не подходит. Так что придётся ещё посотрудничать…
Ольга быстро разделась и голая вошла в воду. Артём залюбовался её фигурой и забыл, что хотел спросить. Вспомнил, когда они уже возвращались в башню.
— Оль, а ты всерьёз хотела спереть костюм и смыться?
— Да, — твёрдо ответила она, — это было бы наилучшим выходом для всех.
— Для всех? — Артём остановился.
— Да, именно, — Ольга тоже встала на тропинке и посмотрела ему в глаза. — Так бы точно никто не пострадал. А твоя доброта ещё может выйти им боком.
Артём ничего не ответил, только головой покачал. «Зато у неё роскошная задница», — подумал он, внутренне усмехнувшись. Но, в целом, ситуация ему не очень нравилась. Ольга могла действовать очень жёстко. Страшно даже подумать, насколько жёстко.
— Кофе остывает, — укоризненно сказал им Ингвар. Артём, взбодрившись после купания, вспомнил его имя. Сверху, зевая и потягиваясь, спустилась красивая кареглазая девушка с длинными волосами.
— Крис, накромсай нам каких-нибудь бутербродов, что ли, — попросил её мужчина. — Если тебе, конечно, не трудно.
— Хорошо, Ингвар, — кивнула она и ушла вниз.
Из бокового крыла, куда их устроили ночевать, вышел заспанный Борух.
— Что, уже все встали? — удивился он. — Ладно, я тоже искупаюсь схожу.
В отличие от Артёма и Ольги, он так и вышел с пулемётом, и с ним же пошёл на пляж. Артёму вот даже в голову не пришло пойти умываться с автоматом. Он не чувствует опасности от здешних жителей. Скорее уж наоборот — если Ольга не получит, что хочет, это у них могут быть серьёзные неприятности.
Девушка принесла бутерброды, все получили кофе, вернулся, отжимая мокрую бороду, искупавшийся Борух, спустился со второго этажа хозяин башни. На его плечах сидела, свесив ноги, голубоглазая блондинка лет пяти. Девочка важно оглядела собравшихся с высоты папиного роста и озабоченно сказала:
— Нам понадобится много чашек…
— Разберёмся, милая, не волнуйся, — серьёзно ответил ей бородач. — Скажи всем…
— Доброе утро! — звонко крикнула девочка. — А я Маша!
— Здравствуй, Маша, — вежливо сказал Артём. Остальные тоже промычали что-то приветственное, только Ольга даже не повернула в её сторону головы. Артём увидел, как она поджала губы в досаде.