Безумные дни
Шрифт:
Карасов зыркнул на Артёма холодным взглядом. Сидящий рядом Борух, который тоже занимался в Коммуне чем-то по военно-оружейной тематике, кивнул. Остальные не обратили на него никакого внимания, но дружно поприветствовали Ольгу, которая прошла вперёд, к президиуму, но села всё же не в нём, а у длинной части стола.
— Итак, теперь в части касающейся, — объявил Вотан.
Артём осознал, что обсуждавшееся до этого касалось всех, кроме него. Включая Боруха, с которым они были в равном положении чужаков, и полковника, который совсем недавно был первый враг. Не то, чтобы ему очень хотелось, но всё же
— Пойдут следующие товарищи: всем известная Ольга Громова — как руководитель группы, Борух — это товарищ в наших рядах новый, но себя зарекомендовавший, — как силовая поддержка, и Артём…
Палыч сделал паузу, как бы припоминая, кто это такой и откуда взялся на его голову…
— Да, Артём, — наш новый эм-опер. Это его первый выход, но Ольга за него поручилась.
Все повернулись и посмотрели на Артёма. Он молча кивнул, решив, что вставать будет совсем уже по-пионерски.
— Отводы, самоотводы, возражения будут? — обвел Палыч всех единственным глазом.
— Не лучше ли кого-то из наших отправить? — сказал негромко кто-то незнакомый Артёму в Президиуме. — У нас есть специалисты…
— Уровень игры в «Зарницу» у ваших специалистов, — неожиданно высказался Карасов, — детский сад, штаны на лямках.
— Что ж вы их так плохо учите? — съехидничал незнакомый.
— Хорошо учим, — отрезал Карасов. — Но это не курсы изящных манер, без практики они говна не стоят. Всё ваше ополчение пока не тянет против одного моего взвода.
— Хватит! — оборвал их Палыч. — В любом случае, нам нужны люди, ориентирующиеся в текущих реалиях Земли и Советс… России, то есть, тьфу. А практики, сами знаете, скоро будет предостаточно. Тогда и посмотрим, кто чего стоит, и кого как учили…
Артёму эти его слова сильно не понравились, но спрашивать, о какой такой практике для ополчения идёт речь, было сейчас не к месту. Понятно, что Коммуна готовится к обороне, но тактическая обстановка вне его компетенции. Он в очередной раз дал себе зарок, что теперь-то Ольга не отвертится и хоть что-то да объяснит, хотя уже и сам себе не верил. Она виртуозно умеет уходить от конкретики и не отвечать на прямые вопросы.
— Итак, — продолжил Палыч, — резюмирую. В свете сложившейся ситуации, Советом принято решение об ослаблении режима изоляции и налаживании ограниченных… — Подчёркиваю — ограниченных! — контактов с материнским срезом. Задача группы — выйти на контакт с… Вы знаете, с кем. Ольге даны полномочия по переговорам в установленных Советом рамках. Никакой самодеятельности!
Палыч пронзил Ольгу суровым взглядом единственного глаза, но она даже не почесалась, мило и очень искренне улыбнувшись в ответ. Артём хорошо знал эту улыбку — кажется, председателя Совета ждали большие сюрпризы…
После совещания кулуарное обсуждение продолжилось в курилке — хотя курили в Коммуне немногие, и те в основном из Первых. Ольга поманила Артёма и Боруха за собой. Вышли на улицу вместе. Впрочем, сам Артём курить не так давно бросил, Ольга не курила вообще, а Боруха постепенно дожимала в этом отношении жена. Её беременность стала последним решающим аргументом — майор сдался и обещал бросить окончательно.
— Ну их, — сказала Ольга. — Ничего нового не скажут, а табаком все провоняем.
— Кому, может, и ничего нового… — недовольно буркнул Артём. — А кто и вообще не в курсе.
— По ходу поймёшь, — успокоила его Ольга. — Оно тебе и не нужно пока. Давайте к делу.
— Снаряжение на мне, — не то спросил, не то констатировал Борух.
— Да уж, пожалуйста, — подтвердила Ольга. — Проблем не ожидаю, но всё же…
— Понял тебя. Пойду пошуршу в закромах… У тебя размер противогаза какой? — спросил он внезапно у Артёма.
— Чего-о?
— Шучу, — хлопнул майор по плечу Артёма, — не дёргайся ты так, пиджак штатский!
— Ох уж мне твой кирзовый юморок…
Борух, смеясь, удалился в сторону хозчасти.
— Мне проложить маршрут заранее? — спросил Артём, вживаясь в роль действующего м-оператора.
— Обязательно, — подтвердила Ольга. — У тебя что по графику на сегодня-завтра?
— Сегодня планировал проверить установку третьей серверной стойки, вечером — лекция в техникуме, завтра с утра — общий урок в школе… — начал перечислять Артём.
— Отбой, — остановила его Ольга. — На сегодня я всё отменяю, им сообщат. На завтра… Ладно, урок проведи, дети ждут, но сразу после будь готов — часиков в двенадцать стартуем.
— А что сегодня? — удивился Артём.
— А сегодня ты ведёшь меня гулять, в ресторан и в койку! — Ольга засмеялась своим звонким хрустальным смехом, от которого Артём сразу же забыл про все вопросы и все сомнения.
По этому плану остаток дня и прошёл.
День второй
Македонец
Сеня явился ранним утром, пахнущий дешёвыми духами и невыспавшийся, недоуменно оглядел заставленную сумками комнату, пожал плечами и потащил из-за шкафа продавленную раскладушку. Разложил её, кинул спальник и сразу вырубился. Неплохо, видать, погулял.
В сумках была еда, медикаменты, кое-какая одежда и вообще куча нужной мелочёвки на первое время, пока мы не поймём, как жить и чем заниматься дальше. Всё это надо было перекидывать на базу, но пусть Сеня пока отоспится. Я же позавтракал и отправился в банк.
Деньги мне выдали без проблем, разве что персонал был какой-то рассеянный и нервный, да и клиенты в зале непривычно громко спорили о политике. Обычно-то в банке все молчат в тряпочку, сжимая номерок электронной очереди в руке — такое уж это место, не располагает к общению, все о своём думают, о финансовом. Денежки тишину любят. А тут прямо как в очереди за колбасой во времена оны — кто Америку ругает, кто Китай, а кто и своё правительство в полный рост поливает. Я, будучи, как теперь говорят, не в тренде, молчал и слушал, но понял мало. Кто-то проповедовал, что завтра Третья Мировая, кто-то стращал жуткой эпидемией, а кто-то упирал на землетрясения, отчего что-то труднопроизносимое взорвётся и будет как ядерная зима, только не ядерная, и не зима — «ну вы поняли». Если бы не Сенины предсказания, я бы только недоумевал, какой статистической причудой столько параноиков в одно время в одном месте собрались, но сейчас скорее удивлялся тому, как у нас народ умеет грядущие неприятности жопой чуять.