Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
«В один из кризисных моментов этих переживаний, в состоянии душевной депрессии Львова покончила с собой выстрелом из револьвера… Широкий интерес к “Старой сказке” пробудился после самоубийства Львовой, которое наложило особый отпечаток на восприятие книги». (Лавров, 1994, с. 430.)
«Жесткий» тип самоубийства (использование огнестрельного оружия) не характерен у молодых женщин в случаях истеро-аффек-тныхрасстройств. А именно психическое нарушение подобного типа представляется наиболее вероятным у Львовой. Вспоминается только один аналогичный пример: самоубийство возлюбленной Есенина Галины Бе-ниславской, застрелившёйся на могиле поэта в годовщину его смерти.
ЛЭМ (Lamb) ЧАРЛЗ (1775–1834), английский писатель и поэт.
«Чем тяжелее болезнь, тем явственнее внутренний голос».
Ч.
Общая характеристика личности
«Я прожил пятьдесят лет, но если вычесть из них те часы, что я жил для других, а не для себя, то окажется, что я еще в пеленках». (Лэм)
«В сентябре 1796 года, в родовом лондонском доме Чарлз (ему было тогда двадцать один год) стал свидетелем убийства своей немощной матери. В припадке безумия Мери ударила миссис Лэм ножом для резки мяса в сердце. Молодой человек и его отец, раненный дочерью вилкой, в оцепенении наблюдали за происшедшим». (Дональдсон, 1995, с. 156.)
«С внешней стороны, Лэм —…фигура безусловно комическая: большая голова покоилась на маленьком теле с короткими слабыми ножками; у него было много смешных привычек, он заикался, нередко говорил невпопад — не то, что положено. Между тем его история — история трагическая». (Дьяконова, 1979, с. 195.)
«Личная жизнь Лэмба полна глубокого трагизма. В семье его была наследственная склонность к сумасшествию; его сестра в припадке внезапного безумия заколола мать и ранила отца, умершего через несколько дней… Лэмб отказался от брака с любимой девушкой и был всю жизнь неразлучен с больной сестрой, потому что не хотел подвергать ее ужасам больницы. Тяжелое настроение Лэмба усугублялось ежеминутным опасением самому сделаться жертвой семейного недуга. Несмотря на все это, Лэмб много писал, и один, и в сотрудничестве с сестрой, которая в светлые промежутки была совершенно здоровой». (ЭСБрокгауза, п/т. 35, с. 204.)
«Лэм пытался отгородиться от пугающей и отталкивающей его действительности. На то были у него и личные причины: нездоровье, дошедшее однажды, правда на короткий срок, до потери рассудка, и тяжелая душевная болезнь его горячо любимой старшей сестры Мери. Лэм посвятил себя сестре, отказался от брака и ради нее тянул лямку конторского служащего». (Дьяконова, 1973, с. 26.)
«Это отделение от друзей, которые придавали ему жизнерадостность и смелость, отрицательно сказалось на его настроении. Его пьянство стало еще более тяжелым». (CDEnc. Britannica 99.)
«По словам Томаса Карлейла216, — “жалкий, угловатый, запинающийся шут… превратился в законченного алкоголика”. Бесспорно, он страдал заиканием и быстро пьянел, но большинство друзей уверяли, что редко видели его пьяным». (Дональдсон, 1995, с. 156.)
«Алкоголик. Маниакально-депрессивный». (Weir, 1894, с. 132.)
«Биография Лэма, по видимости очень бедная событиями, бедная эмоционально — ведь он так и не обзавелся ни женой, ни детьми, ни возлюбленной — была, однако, внутренне очень богатой и содержательной, полной умственных и художественная интересов». (Дьяконова, 1979, с. 194.)
Особенности творчества
«Истинный поэт грезит наяву, только не предмет мечтаний владеет им, а он — предметом мечтаний». (Лэм)
«Вся жизнь Лэма, особенности его личности и литературного развития вели к очерку. Хотя по темпераменту и вкусам он был, как большинство романтиков, поэтом и до конца дней писал стихи и драмы, они так и не поднялись над уровнем посредственности». (Дьяконова, 1979, с. 187.)
«Сам Чарлз Лэм в возрасте 20 лет в течение 6 недель находился в сумасшедшем доме, в этот период он написал большинство своих сонетов. Он был физически слабым, с нервным и робким характером, заикался и страдал от сильных головных болей. В последние годы его называли “проклятым пьяницей”». (Nisbet, 1891, с. 101.)
«Критик Лам, просидевший несколько месяцев в сумасшедшем доме, признавался потом, что только, когда он сошел с ума, он понял, какое “дикое очарование” свойственно человеческой фантазии». (Фриче, 1912, с. 128.)
«Уверял, что вино или водка проясняют его ослабевшую фантазию, обогащают юмор и заставляют мысль выливаться в красивые образы». (Сегалин, 1926а, с. 68.)
Так как Чарлз Лэм вырос в психопатологической семейной атмосфере, то неудивительно, что у него уже с детства отмечались различные невротические стигмы: заикание, робость, головные боли. Тот факт, что он всю жизнь оставался со своей психически больной сестрой, отказавшись от личного счастья, можно рассматривать как повышенное чувство долга. Однако если мы признаем, что в основе такого самопожертвования лежит мазохизм и инцестуозное влечение писателя к сестре, то нам станет понятнее и его саморазрушительный образ жизни (тяжелый алкоголизм). Можно также предположить, что неудовлетворенность внешней стороной своей жизни заставила его уйти в творчество, где он пытался найти утешение в иллюзорном мире поэзии и романтических очерков.
ЛЮДОВИК II БАВАРСКИЙ (Ludwig der Bayer) (1845–1886), король Баварии с 1864 г.; по мере развития психического заболевания все больше отстранялся от государственных дел.
Наследственность
«…Максимилиан II, отец Людовика II… женат был на Марии Гоген-цоллернской, дочери прусского принца Фридриха Вильгельма. Полагают, что эта принцесса внесла сумасшествие в дом Виттельсбахов. Хотя это едва ли имеет вероятие, так как уже до нее Виттельсбахи не чужды были этой болезни. Говорят, что тетка Людовика II София страдала душевной болезнью и лечилась в доме умалишенных в Illenau. Главною болезненною мыслью было то, что она проглотила стеклянную софу. [Младший сын Максимилиана II Оттон (брат Л годовика II)]…быстро пошел по пути к полному слабоумию». (Ковалевский, 1995, т. 2, с. 489–490.)
«Различными психическими отклонениями страдали двадцать Виттельсбахов; отец Людвига был подвержен жестоким депрессиям, тетя свято верила, что ненароком съела рояль из зеленой травы. Мать Его Величества, принцесса Прусского дома Мария, принадлежала к самой нездоровой ветви рода Гогенцоллернов — ее предки тоже не отличались крепкими нервами… Младший брат Людвига, Отто, вот уже который год находившийся под строгим надзором, давным-давно потерял рассудок и, по словам врачей, превратился в животное. В своей наглухо запертой комнате принц Отто прыгал, уворачиваясь от невидимых чертей, бормотал и пел что-то бессвязное». (Гротт, 2000, с. 138.)
К вопросу о психическом заболевании
«Музыка Вагнералишь пробудила в Людвиге дремавшее до поры безумие. Не случайно и он, и Отто признавались в детстве воспитателям, что время от времени слышат какие-то странные голоса, которые что-то им приказывают, — разве это не сумасшествие?» (Гротт, 2000, с. 138.)
«Несмотря на уединенную замкнутость и отшельническую жизнь Людвига, общество стало замечать в короле много странностей, которые скоро установили мысль о ненормальности его умственных способностей… Сумасшествие короля развилось у него не сразу, а постепенно и мало-помалу… Увлекаясь образами и представлениями своей фантазии, король больше и больше падал в умственном отношении, что, в свою очередь, еще больше способствовало усилению мечтательности и игре фантазии… Дием он спал, а ночью бодрствовал… На придворных обедах устраивали сервировку стола так, чтобы сидящие за столом были скрыты вазами и цветами, дабы король не мог видеть присутствующих. Последние годы жизни Людвиг сидел в государственном совете заслоненный экраном и последний секретарь совета никогда не видел короля в лицо… Многие приказания король издавал сквозь двери, и подчиненные, в знак понимания и готовности исполнения воли повелителя, должны были ответить стуком в дверь… Наряду с этим Людвиг II страдал страшными головными болями, особенно в затылке, и часто прибегал к помощи льда. Много также проглотил король хлоралгидрата, желая избавиться от упорных бессонниц. Бывали случаи, что у Людвига наступали приступы мускульного бешенства: он скакал, плясал, прыгал, рвал на себе волосы и бороду, другой раз он, напротив, оцепе-невал и стоял часами неподвижно на месте. К этому присоединялись иллюзии и галлюцинации. Король слышал голоса и видел видения… Король заказывал обеды на 20 и более сотрапезников. Обедал он один, но пища подавалась всем тем невидимым лицам, для которых поставлены были приборы за королевским столом. Кого именно приглашал король — это вскоре обнаруживали таинственные разговоры, которые он вел с пустыми приборами. В его воображении за этими приборами сидели знаменитые личности времен Людовика XIV… Назначена была комиссия из четырех выдающихся психиатров, которая 9 июня 1886 г. дала следующее заключение: 1. Его Величество страдает резко развитой формой душевного расстройства, известной под именем paranoia. 2. Вследствие слишком большой давности и запущенности болезни в течение многих лет болезнь Его Величества должно считать неизлечимой, причем исходом болезни может быть только слабоумие. 3. Такая болезнь уничтожает свободу воли, и дальнейшее вмешательство короля в государственные дела будет только мешать управлению королевством. Это состояние душевной деятельности короля является пожизненным». (Ковалевский, 1995, с. 496–500, 507–508.)