Безумные
Шрифт:
— И что с того?
— Извини, Макс, но со мной ты эту свою бомбу не соберешь. На это не повлияет ни твоя харизма, ни твой глубокий голос.
Подарив мне натянутую улыбку, Каролина делает короткий шаг в сторону, но моя рука, что только что держала её остренький подбородок, хватается за женскую кисть. — Каролина, я за две минуты превращу твой мозг в кипящую кашицу. — Ужас! — хмыкает она. — Отвратительно звучит!
— Ладно! — улыбаюсь ей, ослабив хватку. — Я коснусь тебя только губами и скажу лишь несколько слов, и меньше чем за две минуты ты поймешь, как сильно желаешь, чтобы я оказался в тебе.
Она смеется. Ей действительно весело.
— Чересчур самонадеянно!
— И заметь, твое воспылавшее желание ко мне не остудит даже твое «в курсе всего». Ты все равно будешь играть со мной. И я все равно соберу тебя.
— Ты просто безумец!
— Я ведь Безумный Макс, забыла? — смеюсь я вместе с ней. Каждый её взгляд оставляет на мне обжигающий след. — Дай мне две минуты. Всего лишь сто двадцать секунд. Если у меня ничего не выйдет — я умываю руки. С достоинством приму поражение и отстану от тебя. Но! Этому не бывать, — с уверенностью заявляю я, нарочно вовлекая её в игру. — Никогда.
— Вы мужчины такие одинаковые. У вас весь мир вертится вокруг секса, — с улыбкой и легкой задумчивостью произносит она. — И днем и ночью. И днем и ночью.
— Такого как я, ты еще не встречала. Возможно, скоро именно ты будешь думать о сексе и днем и ночью. И днем и ночью. Со мной, разумеется.
Не дав ей возможности что-то сказать в ответ, спрыгиваю со стула и крепче сжимаю женскую кисть. Не знаю, напугана ли Каролина моими слишком резкими действиями и считает ли меня ненормальным, ведь я тяну её за собой без оглядки. Даже если бы хотела вырваться и сбежать от меня, у нее бы ничего не вышло. Не отпущу.
Эта игра обещает стать самой крупномасштабной.
12
Решив, наконец, подойти к нему в баре, я и предположить не могла, что вновь навлеку на свою задницу небывалые проблемы. Илона бы сейчас сказала, что никакими проблемами здесь и не пахнет и настоятельно рекомендовала бы получать удовольствие от ночных приключений. Однако, я еще не совсем свихнулась, чтобы с восторженными глазами и высунутым набок языком соглашаться со всеми предложениями Макса. Нет, нет, я нахожусь в здравом уме, серьезно! И хотя, то, что случилось чуть больше часа назад в игре «Слабо» напрочь опровергает все это, повторю еще раз — я ни за что больше не окажусь с этим безумным парнем один на один, и ни за что не поведусь на его сахарные словечки. Нет, нет и еще раз — нет.
Ладно, хорошо, вполне резонно вновь задать себе вопрос: зачем я к нему вообще подошла? Неужели всетаки где-то глубоко-глубоко в сознании светился слабый огонек надежды на продолжение того безумства, что было приостановлено в самый неподходящий момент? Стоп, стоп, стоп… Надежда? Пф-ф, бред какой! Просто в очередной раз мое любопытство растоптало в пух и прах все то, что делать совершенно, абсолютно и бесповоротно противопоказано. Например, снова (повторюсь!) снова контактировать с малознакомым парнем, который несколько минут назад страстно целовал меня в присутствии как минимум десяти человек. О, боги, и не только целовал… Я должна была слиться с толпой на танцполе, прогуляться или отыскать Илону, но никак не подходить к Максу, чтобы (уже в который раз!) тайно восхищаться его губами и безнадежно пытаться выбраться из омута ореховых глаз.
Меньше, чем за две минуты я пойму, как сильно желаю, чтобы он оказался во мне… Сто двадцать секунд и я буду думать о сексе и днем и ночью. И днем и ночью.
— Идем.
Макс тащит меня за собой, расталкивая всех, кто попадается на пути. Я не давала согласия на этот глупый эксперимент в подростковом стиле, но отчего-то не могу воспрепятствовать его началу. Еще секунду назад пыталась все разложить по полочкам, расклеить разноцветные стикеры, типа: «То, что делать нельзя», «То, что делать категорически нельзя» и даже «ОДУМАЙСЯ, КАРОЛИНА!» — на самый экстренный случай. А теперь же в голове снова бардак!
Мы выходим из зала, Макс делает огромные шаги, так что мне приходится буквально бежать за ним, чтобы поспеть и не свалиться. Уверена, он точно знает, куда идет. Какието парни в клетчатых рубашках и одинаковых синих масках здороваются с ним, но Макс лишь коротко кивает им, поспешно направляясь к конкретной двери. Не могу описать свои чувства, все смешалось. До такой степени происходящее кажется абсурдным, что я начинаю смеяться.
— Веселишься? — с улыбкой спрашивает он, обернувшись.
— Давай-давай, пока можешь.
Наконец, мы останавливаемся у темной двери с белой табличкой «Служебное помещение». Макс с силой опускает ручку и буквально вталкивает меня в слабо освещенную комнату с небольшим диванчиком, письменным столом… Оглядываюсь. Эта ведь та самая комната, в которой он впервые поцеловал меня. Я тогда выскочила отсюда, как ужаленная, и побежала на первый этаж, вызывая по пути такси.
— Знакомое место, да? — говорит он мне, закрыв за собой дверь.
— Это сюда ты приводишь всех своих девушек? — интересуюсь я, увеличивая между нами расстояние. Подхожу к окну с плотными занавесками, опускаю взгляд на темный диванчик с декоративной подушкой и гадаю, как много их было здесь.
— Мне нравится эта комната. Кроме меня сюда никто не заходит.
Конечно не заходит, если ты владелец клуба. Макс так и не признался мне в этом, хотя и был заметно недоволен моим предположением.
— Что тебя так веселит? — спрашивает он, сделав шаг ко мне. — Почему улыбаешься?
— Думаю, а что будет, если сюда зайдет жирный дядька? Ну, тот самый, что все это безобразие устроил, — хмыкаю я, украдкой взглянув на него. — Вдруг это его комната?
— Маловероятно.
— Что он сюда зайдет, или то, что он — жирный дядька? — уточняю я, едва сдерживая смех.
Макс усмехается, опустив глаза, а потом задумчиво делает два небольших шага в мою сторону. Когда его взгляд касается моих губ и останавливается на глазах, у меня пересыхает во рту. За несколько секунд его веселое настроение сменяется серьезностью и такой упрямой сосредоточенностью, что из моего горла вырывается писклявый нервный смешок.
— Уже пытаешься сразить меня? — с деланной улыбкой спрашиваю я, пытаясь хоть немного унять собственное волнение. — Время уже пошло?
Молча, Макс смотрит на свои часы и едва заметно кивает. Возможно, для него это всего лишь игра и он во что бы то ни стало намерен одержать победу, но вот я сейчас похожа на малолетнюю девчонку, у которой трясутся колени от сумасшедшего волнения перед поцелуем с опытным парнем. Он ведь будет целовать меня, верно?