Безумные

Anyuta

Да что здесь может быть непонятного? Сначала объяснил принцип работы принтера, затем Wi-Fi и любого устройства с использованием соответствующих терминов. Раза три. Потом перешел на более простой язык — не вышло. Когда меня уже начало слегка трясти от непонимания того, как моя сестра не может понять вполне очевидных вещей, я перешел на какой-то обрывистый язык каменных времен:

— Есть компьютер и принтер. Между ними особая связь. Родственная! Узы! Семейные! Вот так это делается. ВОТ ТАК!

— Да это я поняла! — отмахнулась тогда Мила, задумчиво кусая губы. — Я тебе про текст говорю. Буквы что, по воздуху летают? И как вообще выглядит эта связь? Мне представляются невидимые трубочки, по которым несутся буквы со скоростью света! Но ведь такого не может быть, правда?

Честное слово, у меня тогда оба глаза дергаться стали.

— А как же тогда фотографии печатают? — изумилась она. — Боже, это ведь настоящее чудо!

— Это не чудо!

— Чудо! Не могу я понять, как все это работает, так пусть будет обыкновенным чудом.

Надо позвонить ей. Какое-то странное предчувствие скребется в груди, не дает покоя. Может, она заболела? Не зря ведь я подумал о ней и вспомнил те жуткие выходные, когда мы разругались в пух и прах? А ведь все началось с какого-то чертового принтера!

Достаю сотовый из кармана брюк, но тут же забываю, зачем он мне понадобился. Возле меня останавливается Каролина. Целенаправленно игнорирует, хотя её плечо касается моего предплечья. Пока она заказывает холодную минералку, мои глаза наслаждаются нежным профилем её фарфорового личика. Чуть курносый носик, блестящие губки, точно воздушные зефирки и остренький подбородок. Необычная и упрямая девочка.

— У меня уже пятая точка онемела, — говорю я, склонившись над ней. — Здесь вообще-то один бар.

— Я решила потанцевать. Это ведь клуб, — с укором отвечает она. До чего же забавная.

— А я почему-то думал, что наша игра тебя утомит и ты засядешь со мной в баре. Мы будем долго-долго болтать и придумывать всякие небылицы. — Я смотрю, как блестят её светлые волосы под кружащимися огнями над головой. Они как будто из настоящего шелка, так и тянет зарыться в них носом. — У тебя необычное имя. — Она поворачивает ко мне голову и обводит тревожным взглядом мое лицо. — Правила существуют для того, чтобы их нарушать, верно?

Бармен ставит перед ней стеклянную бутылку с трубочкой и поднимает на меня глаза. Коротко киваю ему, дав понять, что деньги с девушки брать не нужно. Не заметив этого, Каролина открывает сумочку, но я кладу на её руки свои.

— Не надо.

— Ты меня угощаешь? — с деланным недовольством спрашивает она.

— Бутылкой минералки? — хмыкаю я. Никогда прежде не угощал девушку газированной водой. — Да, я тебя угощаю. Может, хочешь выпить что-нибудь повеселее?

— В прошлый раз из-за «что-нибудь повеселее» я творила кое-что нехорошее. Обойдусь. — В прошлый раз? Со мной, надеюсь?

— Не помню. Все может быть.

Я улыбаюсь.

— Может, присядешь? — киваю на высокий стул рядом.

— И мы будем долго-долго болтать?

— Я на это надеюсь.

— Мужчины не любят долго разговаривать, — усмехается она, покрутив бутылку в руках. — Зато обожают врать. Разве ты не такой, а Макс?

Наши взгляды встречаются.

— В первом не вижу ничего зазорного, а второе у меня просто не получается. Разве этой штуки не достаточно, — стучу я по своей маске указательным пальцем, — чтобы спрятать себя настоящего?

— Остальное — излишне?

— Абсолютно.

Она молчит. Легкая улыбка касается её нежных губ; желание вновь коснуться их усиливается, и я отвожу глаза в сторону.

— Давно ты приходишь сюда? — спрашивает Каролина, не глядя на меня. Вертит трубочкой в бутылке, словно что-то размешивает.

— Давненько. А почему ты не приходила сюда раньше?

Кажется, я сказал что-то смешное. Или настолько грустное, что ей хочется смеяться сквозь невидимые слезы.

— Не было возможности, — отвечает она, лениво пожав плечами.

— А теперь она появилась, да?

— Угу. — Тянет воду из трубочки, хмуря бровки.

— Я все понял! — восклицаю громко, стукнув ладонью по гладкой поверхности барной стойки. — Бармен! Виски со льдом, пожалуйста.

Надеюсь, моя никудышная актерская игра все же впечатлит её, и она улыбнется. Раз, два, три…

— И что же ты понял? — усмехается она, подперев подбородок рукой.

— Нечто такое, за что нужно выпить. Погоди, я жду свой виски.

Каролина смеется. Если честно, мне сложно изображать суровую серьезность, когда она так звонко хохочет, не сводя с меня глаз. Когда мой заказ со стуком оказывается передо мной, я беру стакан и поворачиваюсь к девушке, чья улыбка странным образом волнует меня:

— Та-да-да-дам! На меня снизошло озарение, дитя мое! Так ведь говорят всякие гадалки или провидцы? — Каролина смеется еще громче, а я продолжаю: — Я вижу, что ты не посещала один из самых лучших клубов города… О, Боги! Да что там города, целого мира! Ты упустила возможность познакомиться с Леди Бордо, известной всем своим лютым пристрастием к молоденьким и накаченным парням. Ох, Каролина, дитя мое, знала бы ты, что она творила с ними за закрытой дверью…

— Наверное, эта Леди Бордо была пышкой, да?

— Эффектной пышкой! — уточняю я, выставив указательный палец. — Носила стягивающие корсеты, чулки в сеточку… Все от нее были без ума.

— И что же с ней стало? — с деланным ужасом спрашивает Каролина, повернувшись ко мне всем корпусом тела. — Надеюсь, ничего ужасного?

— Ну, как сказать…

— Батюшки!

— Она вышла замуж и уехала жить в Испанию, представляешь?

— Фу-у-ух. А муж моложе её на…

— Двенадцать лет! Вот же лакомый кусочек отхватила, а? Жаль, что ты не познакомилась с ней. Она здесь многим девушкам давала…Кхм… Полезные советы. Ну да ладно! Я не о том. Жаль, что ты не познакомилась со многими личностями, что частенько бывали здесь.