Безумные
Шрифт:
— У меня такое чувство, что я стою на улице, а в меня беспрерывно швыряют огромные и холодные снежки! — восклицаю я, таращась на Рейчел. Начинаю медленно перечислять: — Школьницы проникли на закрытую вечеринку для взрослых, танцуют, пьют алкогольные коктейли и влюбляются в каких-то Крисов, с которыми знакомы много лет, а если обо всем узнает брат-диктатор, то будет катастрофа… Я ничего не упустила?
Рейчел хмыкает. «Голубые Гавайи» лишили её каких-либо опасений.
— Ну, только то, что этот клуб принадлежит
У меня дергается левый глаз, когда бармен ставит перед школьницей второй коктейль и отказывается брать деньги, сказав густым голосом, что этот бокал исключительно от него.
— И что же прикажешь теперь мне делать со всей этой информацией?
— Жить дальше, — пожимает она плечами. — Если из-за моей подруги-курицы нас все-таки узнают, я ни за что не расскажу, что одна девушка в черной маске знала обо всей нашей тайной операции! Ну, за знакомство! — подмигивает она мне, подняв свой бокал. Делает несколько глотков, а потом кривится. — Фу, второй уже не так приятен.
— А зачем вы вообще пошли сюда? И как смогли, ведь тут вход по карточкам…
— «Золотые билеты»! — усмехается Рейчел, закатив глаза. — Моника стащила один у брата. Он у нее кошмарный диктатор! Она часто пишет про него в своем блоге и поверь, это просто жуть какой он противный, упертый и несносный человек! Он запрещает ей гулять с парнями, как-то раз она две недели сидела дома, потому что в компании, с которой мы пошли в кино, были мальчики! Представляешь? Типа, она его не предупредила об этом. Если он узнает, что она проникла сюда, убьет её, однозначно.
И меня тоже, если узнает, что я знала, что его сестра веселилась здесь… Запутанный комок моих мыслей толкает прочь незнакомый парень в зеленой маске с ярко-красным пером. На нем белоснежная рубашка с закатанными рукавами и несколькими расстегнутыми пуговицами, приоткрывающими идеально гладкую кожу груди. Ни одно волоска! Удушающий аромат крепкого парфюма разъедает ноздри и мне приходится немного отпрянуть, чтобы вовсе не задохнуться.
Блондин улыбается Рейчел, подмигивает ей, а потом вдруг приближается ко мне и громко говорит на ухо:
— Если ты рисковая — пошли со мной, а если трусишь — оставайся здесь на радость тем, кто абсолютно уверен, что ты — трусиха.
Отстраняюсь насколько позволяет стул и собственное равновесие. Недоумеваю, хлопая ресницами, и нервно сглатываю.
— Трусишь? — с улыбкой спрашивает он.
— Перед чем?
— Неизвестностью, — с наигранным ужасом отвечает он. — Абсолютно каждый в игре «Слабо» уверен, что ты — трусиха. А я пытаюсь доказать обратное.
Машинально оглядываюсь в поисках этих «всех».
— Если ты не пойдешь со мной, то мы оба проиграем. Я — потому что не смог привести именно тебя в игру, поскольку это мое задание, а ты — потому что докажешь всем, что действительно трусиха. Выбирай.
Парень отстраняется и заказывает стакан «Виски-Кола». Рейчел с вытаращенными глазами глядит то на меня, то на него, а потом одними губами говорит: «Если что, я с тобой!»
Так кто же я, рисковая девчонка или трусиха?
* * *
Мы успеваем зайти в небольшую комнату с тусклым освещением до того, как электричество снова отключается. За эти пару секунд я увидела лишь десяток людей в масках, попивающих свои напитки. Кто-то подталкивает меня вперед, я тут же выставляю руки перед собой, боясь, что могу врезаться в кого-нибудь.
— С ума сойти, Мистер Форд выиграл! А мне она казалась тихоней. Добро пожаловать в игру, — говорит звонкий женский голос.
— Как тебя зовут, красавица? — спрашивает кто-то справа.
Если свет внезапно включится, я буду похожа на идиотку, которая стоит на согнутых коленях с вытянутыми вперед руками и глазами размером с футбольный мяч. Успокаивает лишь одно — Рейчел где-то неподалеку, а возможно, что прямо за моей спиной.
— А ты молчунья, да? — спрашивает другой мужской голос, и вокруг меня тут же расползаются тихие смешки.
— Ну, же, как тебя зовут, солнышко?
— Мэри, ты всех девушек называешь зайчиками, кошечками и солнышками? — смеется голос с хрипотцой. Мозг отчаянно пытается идентифицировать этого человека, но я слишком напряжена, чтобы понять, где и когда встречалась с ним.
— Незнакомка, ты новая участница игры в «Слабо», поэтому представься, пожалуйста, иначе мы сами придумаем тебе имя.
— И оно может оказаться не совсем приличным! — хихикает девушка совсем рядом.
— Мэри, как думаешь, что бы подошло этой красавице?
Девушка долго тянет «м-м-м», а потом со смехом выдает:
— Кошечка!
— Мэри, это не имя! — смеются все вокруг, и меня тут же пронзает мысль, что я нахожусь в самом кругу, точно болтик, который удерживает стрелки на часах. — Это прозвище.
— Так пусть будет прозвищем! Давай же, Кошечка, скажи нам свое имя, не стесняйся.
Свет снова включается, и, к собственному ужасу, я действительно нахожусь в центре круга. В комнате человек пятнадцать. Все в масках, а платья у девушек одно короче другого. Правда у одной из них юбка-карандаш и полупрозрачная блузка…
Браслеты на руке… Темные волосы…
Илона! Наши глаза встречаются и могу поклясться, что в её играют смешинки. Она снова затащила меня невесть куда, а теперь тихонько развлекается.
— Ну, молчунья, как тебя зовут?
Голос глубокий и низкий, у меня даже колени подгибаются. Человек, что только что спросил мое имя, находится за спиной. Я осторожно оборачиваюсь. Меня встречают красивые губы в хитрой полуулыбке и темные, почти черные глаза. Они как будто копируют цвет облегающей водолазки своего хозяина. И гладкой маски.