Безумные
Шрифт:
— Меня зовут Макс. Мм… Для той девушки, которая заберет тебя к себе, я — Матвей. Хотя, она знает меня, как Макса, но… — Идиот. — Забей. Я уже сам запутался.
Бросаю мимолетный взгляд на двери магазина и тут же выхожу из машины. Каролина с трудом протискивается в дверном проеме, держа в руках несколько огромных пакетов.
— Извини, я тут знакомился… — объясняю я, забирая у нее покупки. — Садись в машину, я сейчас.
— Спасибо.
Пока ставлю все в багажник, украдкой наблюдаю, как Каролина
— Как ты её назовешь? — спрашиваю Каролину, вернувшись на свое место. — Она, кстати, очень милая.
Каролина оборачивается и смотрит на собаку виноватыми глазами. Чувствую, что знакомый нежный запах постепенно заполняет салон автомобиля; он гипнотизирует меня, как и его хозяйка.
— Не знаю, еще не думала об этом. Мне вообще сегодняшний день кажется каким-то сном. Я и собака… Даже две. С ума сойти.
Я улыбаюсь и переключаю коробку передач.
— Ма…твей, спасибо тебе… — смотрю, как она кусает нижнюю губу, виновато опустив голову. — Я сегодня же поговорю с хозяином и все решу.
— Что, если он скажет «нет»?
— Не переживай, я все равно заберу их. Постараюсь найти другое жилье, где хозяин не будет против домашних животных.
— Готова сменить квартиру ради них?
Каролина поворачивает ко мне голову и не задумываясь отвечает:
— Да. Теперь они мои. Мм… Мои родители тоже живут в пригороде, — говорит она, как-то неуверенно, — но, я не хочу просить маму о помощи. Она не особая любительница домашних животных.
Свернув на одну из центральных улиц, разрешаю себе взглянуть на Каролину. И в ту же секунду, когда мои глаза останавливаются на её губах, она поворачивает ко мне голову и так же резко отворачивается. Странное мгновение.
— Мы будем проезжать какой-нибудь супермаркет? — спрашивает она, глядя в окно.
— Да, тебе что-то нужно?
— Угу. Если не сложно, останови там, я кое-что куплю.
— Хорошо. — Молчу. Украдкой гляжу на нее, пытаясь найти нейтральную тему для разговора, но на ум ничего не приходит. — Почему ранним утром воскресенья ты не спала? Отлично, так держать, Макс!
— Что?
— Ну, ты говорила, что вы встретились, — киваю я на собаку, — в воскресенье рано утром. Почему ты не спала, это ведь воскресенье!
Сколько раз за сегодняшний день я называл себя идиотом? Плюс еще один.
— А-а. Мне не спалось, я по-глупости решила съездить на набережную, прогуляться, выпить кофе и заехать потом к подруге, а вышло все наперекосяк.
— И почему тебе не спалось?
Чувствую на себе её взгляд, но не решаюсь повернуть голову.
— Останови возле этого магазина, пожалуйста, — просит она, игнорируя мой вопрос.
Пока жду её в машине, набираю Миле.
— Ты дома?
— Ага. Едешь?
— Да. С бабушкой говорила?
— Все путем, братец.
— Ругалась?
— И слова не сказала против.
— Серьезно? Она в курсе, что они будут жить в доме?
— Детка, бабуля сама сказала, что выделит для них комнату.
— Ты — молодец, что ли?
— А то! Ты мой должник. А, кстати! Что это было насчет имени? Я ничего не поняла.
— Мила, не называй мое имя. Если что, обращайся ко мне нейтрально, ладно?
— Это как? Эй, ты? Эй, братуха? Может объяснишь, что случилось?
Вижу Каролину, что выходит из магазина и поспешно прощаюсь с сестрой. В одной руке она держит большой подарочный пакет, а в другой свой сотовый. Кажется, пишет сообщение.
— Я все. Спасибо, Матвей, — благодарит она уже в сотый раз.
Матвей. Был бы ты реальным, Матвей, я бы даже ревновать стал!
В прошлую субботу Каролина так часто называла мое имя, что у меня до сих пор мозги в трубочку сворачиваются при воспоминании её возбужденного голоса и чертовски возбуждающих стонов.
Почти всю дорогу она с кем-то переписывается. Часто вздыхает, задумчиво смотрит в окно, а потом снова принимается стучать по дисплею. Когда (слава тебе, господи!) она бросает телефон в сумочку и поворачивается к переноске, я останавливаю на ней мимолетный взгляд и тут же жалею, что не смог удержаться.
Она так улыбается… С такой любовью смотрит на собаку, что я чувствую вселенскую зависть. Врежьте мне кто-нибудь, пожалуйста!
— Как же тебя назвать, красавица? — говорит она собаке. — Ты и правда очень милая. — Каролина тяжело вздыхает и разворачивается. — Если бы я спала, её детки были бы живы.
— Она была бездомной и не факт, что все щенки выжили бы на холодной улице. Может, так надо было? Теперь у нее есть хозяйка и теплый дом.
Наши глаза встречаются, и мое сердце пропускает удар. Я закашливаюсь. Смотрю на дорогу, опасаясь вновь ощутить эту странную вспышку в груди.
— Как зовут твою сестру?
— Мила.
— Хорошее имя. Теплое, — с улыбкой говорит Каролина. — Мила и Матвей. М и М. Здорово.
Ненавижу тебя, Матвей! Ненавижу.
— Чем она увлекается?
Я хмыкаю:
— Она рвется в журналистику. Пишет в школьную газету, ведет свой блог и мечтает поскорее переехать в студенческий городок, чтобы я не смог её там доставать.
— Ух, ты. Творческая личность.
— Как и ты, — смотрю на нее. — В детстве рисовала домики, наверное?
— Все на свете. Поначалу это был подоконник. Потом на нем появилась ваза с цветами. Потом я попросила маму купить мне несколько альбомов для рисования. Я осторожно извлекала из них листы и рисовала комнаты для бумажных кукол.