Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
В крови играл адреналин, губы расползлись в озорную улыбку. Было страшно – вдруг Ромка нечаянно оглянется и увидит… Но надевать купальник Женька не торопилась. Почему-то.
Она грациозно потянулась, подняла руки вверх, затем плавно опустила их через стороны. И нащупала пальцами застежку на шортах.
– Красивая ты, Сусанина… - печально вздохнул Ромка. – Только ж зараза редкостная.
И обернулся.
Женька вздрогнула, залилась краской и резко обхватила себя руками, прикрываясь.
– С ума сошел?! –
– Честный, - угрюмо подтвердил он. – Мог бы подождать, пока полностью разденешься. И не говорить, что в этом ракурсе в воде все, как в зеркале.
Ромка не спеша поднялся на ноги, еще раз внимательно рассмотрел смущенную Женьку и улыбнулся:
– Женек, не бойся, я не из леса. То есть, конечно, из леса, но на нудистких пляжах бывал. Много раз. Нравишься ты мне просто. Конкретно нравишься в этом самом смысле. Ладно, раздевайся… то есть одевайся… переодевайся спокойно! Я прогуляюсь.
И действительно побрел вдоль берега прочь от нее, по пути нагибаясь и подбирая с земли разные кусочки породы.
Глава 6. День второй. Экстремальная рыбалка, костер без единой спички и другие приключения
Женька все-таки зашла за куст, переоделась в купальник и с разбега прыгнула в речную купель.
Холодная купель вначале обожгла, заставляя кровь бежать быстрее, а потом мягко окутала, вызывая привыкание и даже принося удовольствие.
Руки разгребали прозрачную воду, наполняя ее пузырьками воздуха – точь-в-точь газировка. Любопытные рыбешки разлетались в разные стороны, но тут же приплывали обратно.
Женька первое время осторожно барахталась у берега, потом осмелела, вошла во вкус, начала кувыркаться в воде, нырять, доставая руками до самого дна. В центре рукотворной ванны было довольно глубоко – выше ее роста.
Для душевного состояния купание в холодной подходило идеально.
Странное оно было, состояние это.
Трагедию из того, что Ромка что-то там увидел, Женька не делала. Своих форм она не стеснялась и в ранние студенческие годы, бывало, загорала топлес. Потом повзрослела, поумнела и решила, что такое поведение для серьезной девушки неприемлемо.
Но с Ромкой все было неправильно. И взгляд его смущал. И ощущение не отпускало, что она с ним намерено дразнилась. Вроде просто переодевалась. Или не просто? Менять Ромку - друга на Ромку - мимолетное приключение не хотелось. Но тогда зачем?
Все Женькины истории отношений с мужчинами развивались по одному и тому же сценарию, можно сказать классическому: знакомство, довольно длительный «конфетно-букетный» период, когда много разговоров, походы в кино или театр, просто невинные прогулки по городу с кормлением уточек в пруду…
Но такого, как сегодня с Ромкой, Женька себе еще никогда не позволяла! Даже в эмоционально нестабильном
«Не надела головной убор, и солнце напекло голову! – со вздохом признала она. – Больше без панамки не гуляю».
Женька еще раз нырнула, проплыла под водой всю купель целиком, выскочила возле самого берега и чуть ли ни нос с носом столкнулась с сидящим у воды Ромкой.
– Сусанина, ты совсем одурела? – недовольно буркнул он, вглядываясь ей в лицо. – В ледяной воде столько времени сидеть? Губы синюшные, как у утопленника. Воспаление легких хочешь?
– Илларионов, не занудствуй! – бесшабашно отозвалась Женька, опять чувствуя прилив крови к ушам и щекам. – Мне ни капли не холодно!
И в доказательство опять нырнула, перекувыркнулась несколько раз подряд на одном дыхании и с победным видом выпрыгнула на берег.
Но вдруг почувствовала за пазухой что-то… живое, скользкое и отвратительно трепещущее!
– А-а-а!!! – заорала Женька. – Ром, у меня в лифчике кто-то есть!
– Давай посмотрю, - невозмутимо произнес он и уже протянул руку, но Женька резво отскочила в сторону.
– Нет уж, хватит! И так и насмотрелся, и… Я сама.
Она отвернулась и полезла за пазуху, выхватывая то самое – юркое, вертлявое, склизкое. Находка блеснула на солнце серебром, вырвалась из рук и, шлепнувшись на берег, боком запрыгала по нему.
– Рыба! – рассмеялся Ромка и подхватил с земли добычу подруги.
На его ладони действительно лежала небольшая рыбешка, пучила глаза, отчаянно разевала рот.
– Женек, ты у нас истинная женщина тайги! Вышла на реку, наудила рыбы! Добычу как - жарить будешь? Или варить?
– От-т-тпускать, - стуча зубами, пробормотала она.
В голове опять мелькнули строчки из пушкинской сказки о жадной старухе, но было не до того.
Несмотря на жаркое послеполуденное время, у реки ощущалась прохлада. Довольно высокие склоны давали тень, густые, покрытые южными лианами и мхом деревья, закрывали от солнечных лучей не хуже, чем сетка с фотоотражающим эффектом, от воды веяло сыростью.
– Правильно! – Ромка закинул рыбешку обратно в речку. – А то за браконьерство привлекут.
– Эт-т-то ещ-ще поч-чему?
– Потому что сетями ловить запрещено! Только на удочку. Замерзла, рыбачка? Быстро переодевайся в сухое, сейчас греть буду!
– К-как г-греть?
– По-всякому, - Ромка, нагнувшись, оторвал от камня кусочек сухого мха. – Для начала костер разведу.
Женька забежала за уже знакомый куст, стянула купальник, тщательно вытерлась полотенцем, надела сухое белье и шорты с майкой. И даже набросила на плечи второе полотенце, но теплее не стало.
Ромка колдовал над костром. В очаге уже лежали сухие дрова, сверху их покрывал мелкий хворост, стебли сухой травы и, наконец, большой клочок высохшего мха.