Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
– Мы со стороны реки идем, - миролюбиво пояснил Ромка и улыбнулся. – На экскурсии были, отстали от группы, заблудились. И сеть здесь не ловит. Подскажите, пожалуйста, как к людям выйти?
– К людям вы уже вышли, - буркнула тетка вроде более спокойно, но потом оглядела Женькины голые плечи и снова насупилась. – Только люди таким, как вы, не рады! Разврат один. Убирайтесь подобру – поздорову, откуда пришли. А то Поликарпу скажу, он на вас живо собак спустит!
И, видя, что непрошеные гости медлят, ухватила с земли
– Ну-к, пошли-пошли! Живо!
Женька с Ромкой переглянулись и осторожно отступили на несколько шагов назад.
– Хоть скажите, в каком направлении идти? – жалобно посмотрела на тетку Женька.
– Главное, от нас подальше!
– язвительно фыркнула та, но потом задумалась. – От реки до ближайших деревень километров пятьдесят. В любую сторону.
Женька вздохнула и взяла Ромку под руку. Они не спеша побрели обратно по дорожке мимо кизиловой рощицы.
– Поели, называется, борща с пирогами! – вполголоса возмущалась она, повиснув на Ромке. – И воды набрали. И что теперь - полсотни километров пешком топать? Не знаю, как ты, а у меня ноги отваливаются! Ночевать под кустом будем? Пить хочу. И кушать тоже.
Солнце медленно опускалось за пригорок, подсвечивая ярко-красные россыпи кизила на ветвях. Стояло полное безветрие – ни шелеста листвы, ни трепетания придорожных трав, ни стрекотания кузнечиков. Будто сама природа, устав от жаркого дня, присела в тенечке отдохнуть и помечать о чем-то добром и умиротворяющем.
«Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты!»
Ромка продекламировал известные строчки и улыбнулся подруге.
– Лермонтов! – немного оттаяла Женька. – «Из Гете».
– Не «серебряный век», но еще и не вечер, - Ромка утешающим жестом погладил ее по руке: - Не ворчи, Женек! Будет тебе и еда, и вода, и отдых, и ночлег. И даже удовольствия в качестве бонуса! Со мной не пропадешь, поверь.
Он остановился и посмотрел на выглядывающую из-за кустов шиповника тропинку:
– Подожди здесь! Поднимусь наверх, осмотрюсь. А, вдруг, там и связь ловит?
Ромка осторожно опустил на землю сумку с рюкзаком и исчез в зарослях.
– Если голодные, идемте, накормлю, - внезапно раздался за спиной приятный женский голос. – И воды у меня в колодезе набрать можно.
Женька резко обернулась. В паре шагов от нее стояла стройная девушка в длинной темно-синей юбке и расшитой
У девушки были правильные черты лица, пухлые губы и зелено-серые глаза – глубокие, словно морская пучина. Голову украшал яркий платок, из-под которого кокетливо выбивались светло-русые прядки.
«Настоящая русская красавица!» – признала Женька, разглядывая незнакомку.
– Мы – туристы, - вслух произнесла она. – Отстали от своих, заблудились.
– Слышала, - небрежно кивнула девушка. – Когда вы с теткой Ариной разговаривали.
И посмотрела в сторону пригорка, где минуту назад исчез Ромка:
– А муж твой куда подевался?
– Пошел проверить, может, связь на горе ловит. Только он мне не муж.
– А кто?
Женька чуть было не сказала «друг», но этим словом часто называли любовников, а ей не хотелось показаться распущенной. Особенно, когда у людей такие строгие нравы.
– Никто, - вслух произнесла она. – Мы из одного пансионата, вместе на экскурсию ездили.
– Даже так… - задумчиво произнесла девушка и улыбнулась. – Значит, не будешь против, если что? Уже не помню, когда нормального мужика видела. Тем более, такого красивого.
Женька заглянула в глаза незнакомке и вновь ощутила присутствие когтистого зверя.
– А твои родители ругаться не будут? – тоже перешла на «ты» она. – Если нас домой пригласишь? У вас таких не любят.
– Нет у меня родителей, - вздохнула девушка и отвела взгляд. – Умерли. Точнее, на машине разбились, когда я еще в школе училась.
И, предваряя следующий вопрос, пояснила:
– С мужем здесь живу, и с сыном. Но мужа дома нет, он в городе работает, приезжает только на выходные.
– А мужу никто не скажет? Соседи, например.
– Не бойся! Муж – староста, мы здесь на особом положении, можно сказать – местная аристократия. И дом мой отдельно стоит, в лесочке, из деревни и не видно, что у меня происходит. А если кто и узнает… да плевать уже, если честно! Так все достало, что сил никаких нет.
– А чего же ты тогда… - начала было Женька, и тут же умолкла, мысленно ругая себя за бестактность.
Но незнакомка не обиделась. Усмехнулась совсем по-взрослому, как умудренная опытом женщина, и уточнила:
– Чего я здесь сижу? А идти мне некуда. Квартиру родительскую на общину переписала. Делать ничего не умею, профессии нет, зато есть маленький ребенок. И родных никого, из близких. А с дальними разругалась в хлам, когда с будущим мужем связалась. Он красиво ухаживал, слова правильные говорил, не приставал до свадьбы. А что я… только школу тогда закончила, повелась, как последняя дура.
– Все мы ведемся, когда красиво по ушам ездят, - сочувственно вздохнула Женька. – Меня Женя зовут.