Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Женька поймала его взгляд – самодовольства в нем не было. Другое что-то читалось – глубокое, красивое, необходимое, как воздух.
– Ром, а ты?! – вдруг дошло до нее. – Ты же не...?
– Успеется! – отмахнулся Ромка. – Чего я там не знаю? Стандартно все. Решил разделить наши яркие моменты, а то за своим твой, как следует, не распробуешь. А оно так здорово, оказывается... И ты такая красивая, Сусанина! У тебя все эмоции красивые, чудо мое в перьях.
Он опять улыбнулся и снял с ее носа пушистое перышко:
– Даже не представляешь, насколько
Женька блаженно вздохнула и кивнула.
«Не буду мстить! – поняла она. – Месть – плохое чувство: мелочное, подлое, недостойное. Я его вознагражу! Искренне, щедро, великодушно. От всего сердца!»
– Теперь ты иди ко мне, Ромка! – улыбнулась она и обвила руками его шею. – Я тоже хочу ярких ощущений.
И начала лихорадочно вспоминать, что Ромка любит больше всего.
«Да вроде бы ему со мной все нравится… - растерянно заключила она. – Особых пожеланий не припомню».
И решила спросить прямо.
– Скажи, как бы тебе хотелось прямо сейчас? – промурлыкала на ухо. – Только честно-пречестно!
Ромка вытащил у нее из волос еще одно перышко и застенчиво улыбнулся:
– Ну, если прям честно… быстро-быстро расслабиться два раза подряд, лучше – три! И поспать…
Он бросил взгляд на настенные часы:
– Хотя бы часик, пока доставка приедет. А потом можно вернуться к твоим любимым вкусняшкам. С параллельной подготовкой к Новому году. Просто тяжело столько сладкого на голодный желудок. И так долго. Может, кто-то умеет абстрагироваться… или еще хрень какая-нибудь, но у меня с тобой не выходит. От твоего брусничного запаха башню сносит, с самолета еще.
Женька широко раскрыла глаза и уставилась на Ромку. Это было как-то совсем-совсем неожиданно! Никто ей такого еще не говорил. Правда, и столько сладкого, как с Ромкой, у нее раньше не было.
– Ромка, прости, я даже не думала! – вырвалось у нее растерянно-виноватое.
– А тебе и не надо о таком думать. Сам разберусь!
– Ромка со смехом чмокнул ее в нос.
– Не волнуйся, мне все нравится! И сам себя уважаешь, что не одноклеточный какой-нибудь. Хотя если уж совсем честно – в затерянном мире на тебя обиделся. Что кое-кто за мой первый безумно-отчаянный опыт даже волшебного слова не сказал… Эгоистка моя.
– Спасибо! – машинально выдохнула Женька.
– Пожалуйста!! – заржал Ромка, утыкаясь ей в плечо. – Как за бутерброд с колбасой, блин! Я про другое слово вообще-то. Но потом ты плакала, и оно отпустило. Понял, что не специально, просто такая ты и есть. «Однажды, однажды, однажды Жирафа, однажды, однажды свалилась со шкафа, однажды, однажды разбила очки». А без очков ничего не видит. Даже того, кто рядом.
Женьке резко стало не по себе. Очень-очень-очень не по себе!
– Ромка, Ромочка!
– она нашла губами его губы, целовала жарко, горячо, с упоением…
Ромка погладил ее по волосам и отвернул голову:
– Сусанина, будь человеком!
Она посмотрела на Ромку и почувствовала уже привычную нежность – пушистую, воздушную, невесомую. Но под этим легким покровом было и нечто другое – серьезное и ответственное.
Женька улыбнулась и прижалась еще крепче.
– Хочешь расслабиться? – с придыханием прошептала на ухо. Ее нежные пальчики побежали по Ромкиным плечам, спине – лаская и легонько массируя. – Так расслабься по-настоящему! Полностью. Зачем над собой издеваться? Помнишь, как в затерянном мире? Или на Тяни-Толкае? Ромка, ты же хочешь так, я знаю…
Ромка замер и во все глаза уставился на нее:
– А последствия?!
Женька лихо сдула с носа непослушную прядь:
– От одного раза последствия только в дешевых сериалах бывают! Вон Сонька со Славой уже три месяца не предохраняются – и ничего. Даже к доктору ходили! Доктор сказал, что это не тяп-ляп, надо овуляцию высчитывать, температуру замерять, специальные условия… А ты прям разогнался!
– Да? – недоверчиво протянул он. – А если все-таки…
– Илларионов, не занудствуй! Кое-кто сказал, что готов к последствиям? Если да кабы – воспитывать свои последствия будешь! Не отвертишься. Специально в тайгу к тебе для этого приеду! У меня и шуба есть…
Женька демонстративно посмотрела на брошенную со вчерашнего дня на стуле шиншиллу:
– А то купила, а в Москве зимы толком нет. Сегодня первый раз нормальный снег пошел, и то неизвестно сколько пролежит. А если завтра растает? Знаешь, как обидно – в шубе и без нормальной зимы! Скажи, в тайге снег есть?
Ромка растерянно кивнул:
– Куча. Два месяца уже.
– Вот видишь! – она потянулась к нему, прижалась, обвила ногами. – Обстоятельства непреодолимой силы.
Ромка шумно выдохнул, сгреб в охапку и сделал то, на что она напрашивалась. Да так конкретно, что Женька на миг обалдела от такого неистового жара и напора.
– Значит, замуж выйдешь и со мной поедешь?!
– Да запросто! – тихонько рассмеялась она, выгибаясь, чтобы дать ему больше свободы. – С медведями твоими познакомлюсь.
– С медведями не надо… - отрывисто шептал Ромка на ухо. – Я до конца весны в поселке буду… или даже в городе можно… отчет по экспедиции писать… Женечек, ты серьезно?!
– Конечно. На работе на удаленку перейду. Короче, нарвался кое-кто. Страшно?
– Это и были мои два условия… точнее, просьбы… Как ты догадалась?!
– Жирафа наконец-то надела очки!
Женька открыто любовалась Ромкой. Красиво у него получалось – яркое, чистое пламя. Доброе. Необходимое.
Тянуло закрыть глаза и еще раз полетать, но она не стала. Вместо этого полностью сконцентрировалась на Ромке – на его ощущениях. Прижималась, гладила, играла его губами. Удивительно это было… и сладко до невозможности! Чувствовать, что так сильно нужна любимому человеку, дарить ему радость.