Безумья темный страх
Шрифт:
— Два двойных агента в вашем подразделении — это уже перебор, вам не кажется? — нахмурился генерал. — Фажетти и за меньшее застрелился.
Глава аналитиков вздрогнул, припоминая участь прежнего главы отделения в Ариэль, но собрался с силами и спросил:
— Кто второй, господин генерал?
— Бор, — нахмурился еще сильнее Бодлер-Тюрри. — Контрразведка следит за ним по моему приказу, а вы и ухом не ведете. Плохо работаете с личным составом. Или вы с ними заодно?
— Никак нет, господин генерал! — побелел от ужаса аналитик.
— Ладно, потом решу, что с вами делать, — отмахнулся Винсент. — Сейчас устроим показательную порку, а заодно спровоцируем вашего
— Позвольте спросить, господин генерал, на кого работает Бор? Он вместе с лейтенантом? — не отступал глава аналитиков.
— Это нам предстоит узнать. Пока же мы спровоцируем лейтенанта и проследим за ним, — повторил Бодлер-Тюрри. — Нет у нас времени на долгие игры и допросы, действовать теперь нужно. Развели мне оборотней в департаменте, хоть по утрам обязательную проверку на детекторе лжи устраивай.
Как и надеялся Винсент, арест Бора был весьма ярким и запоминающимся, лейтенант такой бы цирк вряд ли устроил. Бор же сумел произвести нужное впечатление на смертельно испугавшегося лейтенанта. Бор устроил драку, попытался бежать, но был остановлен через десяток шагов, тогда во время потасовки он попытался застрелиться, но охранники не подвели и отобрали у предателя пистолет.
Лейтенант в ужасе наблюдал за фееричным представлением, бледнел все больше и больше, а вечером чуть ли не бегом направился прочь со службы. За ним неслышными тенями скользили два контрразведчика.
Аналитик доехал на автобусе до западной окраины Джорджии, поднимавшейся на скалы. Здесь стояли многоэтажные дома заселенные бедняками: неудачливые актеры, медленно спивающиеся непризнанные режиссеры и сценаристы, будущие знаменитости, которые только прибыли в столицу кинематографа, а также прочие труженики огромного яркого мира кино, что получали небольшие зарплаты, всегда оставаясь за кадром. О них, как правило, не писали даже в титрах.
Лейтенант торопливо шел по потрескавшемуся асфальту, поминутно оглядываясь в поисках слежки, но обнаружить ее у него не получалось. За ним приглядывали опытные контрразведчики. Парень начал успокаиваться, убеждая себя, что генерал ничего не заподозрил, а слава его сильно преувеличена, когда его нога вместо тротуара встретила пустоту. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но ему прямо в лицо ударил фонтан крутого кипятка, мгновенно ослепив его и обварив лицо, руки, тело. Аналитик от страшной, невыносимой боли потерял ориентацию в пространстве, покачнулся и полетел в разверзшуюся у него под ногами дыру с кипятком. Он умер от болевого шока до того, как упал в полость, заполненную кипятком, вырывавшимся из прорванной трубы.
В небо устремился многометровый фонтан воды, обливая кипятком всех, кто не успел быстро отбежать. Перекресток, на котором разыгралась трагедия, мгновенно заполнился густым паром и криками обварившихся людей. Зазвенели бьющиеся стекла, в которые ударили струи кипятка, посыпались осколки.
В начавшейся панике никто, конечно же, не обратил внимания как в переулке между глухими стенами двух многоквартирных домов исчезает, просто растворяется в воздухе красивая брюнетка, одетая в черные ботфорты и шелковый черный же плащ, а на лбу у нее сверкает золотой обруч, весьма похожий на корону Розми.
С момента обнаружения Дримсом тварей в лесу неподалеку от Миранды, прошло не два дня, а две недели. Чудо-аналитику Лавджоя пришлось перелопатить
Тем временем полковник Лэндхоуп отправил с десяток радиосообщений, прося помощи. Ответ приходил какой-то невнятный и неубедительный.
Что толкнуло Дримса посоветовать «гному» направить еще одно донесение вместе с машинистами поезда, он и сам не знал. Но те согласились передать в Нерейду рапорт полковника с просьбой выслать подкрепление. Поезд дал последний гудок и отбыл в сторону Нерейды, увозя надежды остающихся и веру в то, что их не бросят. В конце концов, Розми никогда своих не бросает…
Тем временем в кабинете полковника Лэндхоупа царило напряженное молчание. Все присутствующие в ужасе смотрели на молодого сержанта Алонсо, который от подобного внимания вжался в спинку одного из стульев, стоящих вдоль стены. Его и без того бледное лицо приобрело вовсе какой-то меловой оттенок, а большие карие глазищи с ужасом посматривали на отцов-командиров из-за толстых стекол очков. Леон сглотнул, поправил съезжающие очки, нервно облизнул губы. Он совершенно точно ожидал, что его в соответствии с вековыми традициями, — убивать черных вестников, — скормят тварям за стеной.
Надо сказать, что бледным был не один сержант.
Побледнели все, кроме «гнома», которому то ли должность и звание этого не позволяли, то ли чего-то подобного он уже давно ждал и готовился. У Беннета мелко дрожали руки, он попытался сцепить пальцы замком, но это мало помогло. Майор Сивир в который раз поправлял свои пепельные волосы, его спина выпрямилась еще больше, хотя, казалось бы, куда уж прямее? Капитан Бентура даже немного позеленел от страха, на его лбу и висках бисеринами выступил холодный пот, а глаза, казалось, еще минута и полезут на лоб. Лавджой уже знал результаты анализа данных своего чудо-аналитика и не выглядел столь потрясенным, как остальные, но на лбу у него появилась еще одна складка, пролегшая между бровей. Дримс же не мог отделаться от одной мысли: неужели у него такой же потрясенный вид, как и у остальных, и выглядит он так же глупо? Его ладони взмокли, а по спине тек холодный пот. Даже лейтенант Ватцлав — секретарь «гнома» — приглашенный на совещание, чтобы вести протокол, в кои-то веки растерял всю свою меланхоличность и выглядел почти человеком. Хотя нет, не человеком. Его и без того вытянутое лицо, напоминавшее лошадиное, приобрело полное сходство с конской мордой.
Жить хотелось всем.
Но шансы выжить были ничтожно малы.
Такого нашествия еще не случалось за всю историю Миранды.
По полученным данным выходило, что под стенами их города собрались чуть ли не все монстры Великих Болот и их окрестностей, да еще и Сет выпустил несколько тысяч из Бездны, чтобы смести с лица Дидьены чем-то не угодивший ему город. Твари вели себя куда разумнее, чем прежде. И среди них появилось минимум два вида новых монстров, причем они были наделены какими-то зачатками интеллекта, т. к. мало того что одни бросались в турбины вертушек, так другие находили и уничтожали датчики, и координировали остальных тварей.