Безупречная жена
Шрифт:
Она решила, что его поведение, подчеркнуто отчужденное, но с собственническим оттенком, должно ее чему-то научить. Видимо, именно так и она должна будет вести себя после их свадьбы. Он будет находиться поблизости, но ей не придется рассчитывать, чтобы он развлекал ее или постоянно составлял компанию на светских раутах. Об этом позаботится ее свита, состоящая из тех джентльменов, которые получат его одобрение.
Поймав себя на том, что оглядывает толпу, выискивая в ней каштановые кудри Филиппа, Антония одернула себя и сосредоточила внимание на Хьюго. Если холодность
– Да что, в конце концов, происходит? Или с моим галстуком что-то не в порядке? – тихо прорычал Филипп, заставив этим Антонию взглянуть ему в лицо.
Она распахнула глаза и заморгала, забыв о том, что их окружают другие танцующие пары.
– О чем это вы? Ваш галстук, как всегда, безупречен. Кажется, это восточный стиль?
– Математический. И не пытайтесь сменить тему.
Она изумленно уставилась на него:
– Я ничего подобного не делаю, – и добавила: – Я даже не понимаю, о чем идет речь.
До крайности раздраженный, в основном тем, что его рациональный ум не мог найти объяснения этому раздражению, Филипп сделал с Антонией несколько сложных поворотов, якобы чтобы оказаться в конце бального зала, а в действительности – чтобы был предлог покрепче ее обнять.
– Речь о том, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – что я вдруг сделался для вас невидимкой. За весь вечер вы едва пару раз взглянули в мою сторону. Я уже начинаю чувствовать себя призраком.
У Антонии закружилась голова, и она решила, что в этом виноват вальс. Тем более что Филипп кружил ее стремительнее, чем обычно.
– Я полагала, что именно этого вы ждете от меня – что я не должна… – И она почувствовала с досадой, как щеки ей заливает румянец. Филипп увидел признаки ее замешательства и сам ощутил нечто подобное.
– Что вы не должны смотреть на меня?
Антония бросила на него сердитый взгляд и посмотрела поверх его правого плеча.
– Что я не должна навязывать вам свое внимание. Насколько я понимаю, такое поведение воспринимают как неумение держать себя в руках. Я просто не хотела стеснять вас. – Она, помолчав, добавила: – Вы сами ведете себя безупречно – я просто следую вашему примеру.
Филипп мрачно взглянул на нее:
– Ну… да. – Он помедлил, подбирая слова. Потом решительно сжал губы. – И все-таки полагаю, есть множество вариантов поведения между тем, чтобы виснуть у меня на руке и смотреть на меня телячьими глазами, и тем, чтобы вообще не замечать моего присутствия.
Антония поймала его раздраженный взгляд.
– Вы отлично знаете, что я всегда помню о вашем присутствии.
Глядя ей в глаза, Филипп почувствовал, как темное вязкое облако, в котором он, словно слепой котенок, барахтался весь вечер, вдруг рассеялось. Он криво усмехнулся:
– Я оценил бы парочку улыбок и долгих взглядов.
Антония мгновение смотрела ему в глаза, затем улыбнулась:
– Если вы так этого хотите, милорд.
Филипп крепче взял ее за талию, перед чем сделать новый поворот.
– Да, я этого хочу.
Дня
– Ах, Рутвен! Ты как раз вовремя, – просияла Генриетта при виде его. – Я как раз говорила графине, что нам очень нужен некий надежный джентльмен, способный приглядеть за нашей маленькой компанией.
– В самом деле? – Подняв брови, Филипп позволил себе тоном передать свою крайнюю неприязнь к высказанному предложению.
– Но, кажется, вы еще не знакомы: графиня Тайсхерст. – Не смущаясь из-за собственной забывчивости, Генриетта кивнула на одну из дам. – Ну и, конечно, вдовствующая маркиза Хаммерсли.
С модным отрешенным видом Филипп грациозно поклонился. Украдкой взглянул на дам, внутренне признавая, что и графиня, с ее острыми чертами лица и мелко завитыми рыжими кудряшками, и вдовствующая маркиза, дородная и осанистая обладательница трех подбородков, абсолютно соответствуют тем описаниям, которые он слышал.
– И правда, Рутвен, твое появление здесь большая удача для нас. Мы с графиней не виделись много лет и собирались всласть поболтать, но она очень тревожится о своей племяннице. – Генриетта вскинула голову и оглядела лужайку. – Она гуляет где-то здесь, – она махнула пухлой рукой в сторону клумб, – с Антонией и Джеффри. И с маркизом, конечно. – Поняв, что последнее замечание требует пояснения, Генриетта обменялась быстрыми взглядами с двумя другими дамами и оперлась о край ландо. Она понизила голос и многозначительным взглядом посмотрела на Филиппа. – Между мисс Даллинг, племянницей графини, и маркизом есть соглашение, но случилась некоторая заминка. Ничего серьезного, но ты понимаешь, как подобные вещи происходят. – Решив, что теперь все должно быть кристально ясно, Генриетта откинулась на сиденье и махнула рукой. – Думаю, ты захочешь присоединиться к ним.
Филипп, помедлив, кивнул:
– Да, мадам. Мое почтение.
Они проводили барона высокомерными улыбками и властными кивками. Пересекая лужайку, Филипп вдруг понял, что сочувствует маркизу и мисс Даллинг. Вдали он увидел Антонию, которая под руку с Катрионой прогуливалась по парку. Глаза у богатой наследницы блестели, щеки лихорадочно пылали. Ему показалось, что Антония отговаривает ее от какого-то опрометчивого поступка. Антония увидела, что он подходит, тепло улыбнулась и протянула руку:
– Добрый день, милорд.
Филипп взял ее руку и, не в силах сдержать внезапный порыв, поднес ее к губам. Насмешливо глядя на нее, он произнес тихо, чтобы даже Катриона не расслышала:
– Миледи.
Антония очаровательно покраснела. Филипп перевел взгляд на Катриону, которая присела в реверансе и послала ему ослепительную улыбку. Филипп улыбнулся в ответ.
– Боюсь, что должен предупредить вас – меня только что уполномочили присматривать за вами.
Катриона распахнула глаза.