Безвременье. Империя Невидимых
Шрифт:
— Я на твоём месте не стал бы жалеть их, — недовольно фыркнул Саша. — Они бы тебя не пожалели. Именно из-за них мы сейчас находимся здесь, — заметил он, нахмурив брови.
Ну да, если так разобраться, то только лишь из-за того, что Тёмные спрятали гобелен, всем пришлось бродить по неизведанным землям Гобелении. Но почему-то об этом сейчас никто не думал.
— Благодаря им мы выбрались из тюрьмы, — вспылила Диана, кинувшись на защиту Тёмных.
Почему-то, вопреки здравому смыслу, она не видела в них врагов. Более того, она против своей воли очень
— По-моему, ты забыла, что только лишь из-за них мы в тюрьму и попали! — прошипел Саша, с болью вспоминая два месяца, проведённые в неволе. Заодно он дотронулся пальцами до шрама, будто желая удостовериться, что тот не покинул его лба. Мало того, что тот был на месте, так он ещё надумал запульсировать. Недовольно поморщившись, Саша проворчал: — Они нас вытащили из переделки, в которую сами же и затянули!
Но Диана, казалось, даже не услышала его. Вздохнув, она добавила:
— Да и не настолько они плохие, как нам думается. Помимо того, что они спасли нас, они ещё и еды нам дали с собой.
— Ага, они просто душки! — съязвил Саша, бешено ревнуя Диану к Ланимеру. — Только всего, что случилось с нами, можно было избежать, если бы изначально Тёмные не спрятали гобелен!!! Мы бы просто вернулись в харчевню, и никакие неприятности нам бы не грозили!
Диана тут же замолчала, понимая правоту друга. Но тут вмешался Жан, заступаясь за врагов:
— Как бы там ни было, Тёмные не производят впечатления злобных тварей.
— Это ты так говоришь, потому что в предыдущей жизни был одним из них? — прищурился Саша.
В тот же миг показалось, что даже воздух в шалаше напрягся вместе с Жаном. Чтобы не ответить грубостью, парень немного помолчал, а потом сдавленно произнёс:
— То было давно. После воскрешения мне не дано помнить о предыдущей жизни. Возможно, я бы не знал о своей причастности к деяниям Тёмных, если бы об этом мне не рассказали. Поэтому мне кажется, что всё это происходило с кем-то другим, а не со мной. И вообще, я не люблю вспоминать об этом!
Видя, какое серьёзное противостояние назревает между Сашей и Жаном, Диана тут же повернула разговор в другое русло:
— Дмитрий, если мы бессмертные, то почему так переживаем по поводу того, что нас могут казнить? Да и от голода тоже умереть мы не должны. По крайней мере, я так думаю.
В темноте девушка не видела собеседника, но почему-то была уверена, что он улыбнулся.
— Смерть для нас существует так же, как и для всех, только наша бессмертность заключается в том, что после смерти мы вновь оживаем. Но вся беда в том, что после воскрешения Невидимые всё забывают. Поэтому могут выбрать Тёмную Сторону Жизни, даже не подозревая, что до этого обитали на Светлой. Их память не содержит ничего, что было смыслом предыдущей жизни. Они не помнят друзей, не помнят своих деяний. Поэтому такое бессмертие не сильно радует, так как фактически вечно только тело, в отличие от памяти.
— Да, тогда сложно такую бесконечную жизнь считать бессмертной, — философски отметил Саша. — Толку от неё, если каждый раз надо всё начинать с чистого листа. Хотя достаточно не попадать в переделку, чтобы не умирать, — тут же смекнул он.
— Если Невидимые после завершения одного цикла жизни вновь попадают на Светлую Сторону, то я восстанавливаю их память, и они продолжают привычную жизнь, — продолжил Дмитрий. — А вот если они оказываются на Тёмной Стороне, то тут я не властен управлять их судьбами. Хотя редко кто меняет Сторону Жизни!
Но тут у Юли возник вопрос, который почему-то раньше никому не приходил в голову.
— Домиан, а что будет, если умрёшь ты, или кто-то из Тёмных основоположников? — поинтересовалась она, хитро прищурив глаза.
— Примерно тоже самое, — заверил её Дмитрий. — С одним лишь различием, что мы никогда не теряем воспоминания, свои способности и не меняем Сторону Жизни. Это потому, что мы втроём обретали Невидимость не моментально, а постепенно. Вначале мы призрачными тенями скользили меж людей, пугая их своим видом, и только потом окончательно стали Невидимыми.
— Ты уже умирал когда-нибудь? — не унималась Вероникина.
— Да, и не раз. Особенно часто это случалось во времена кровавых войн. Их было много. Зная о своей бессмертности, я ввязывался в такие переделки, из которых выйти живым просто нереально. Но что делать? Победа даётся нелегко. За одну только Вторую Мировую Войну я умирал раз двести. Зато спас немало бойцов, закрыв их своим телом, или взяв на себя их задание. Я же Невидимый и поэтому они меня не видели. Своё спасение считали чудом. Я помогал армии Британской Империи, и теперь, живя в России, горжусь тем, что был причастен к Великой Победе.
Домиан часто задышал, вспоминая годы, когда он сражался против Германии.
— Много Невидимых участвовало в войне? — голос Юли прозвучал приглушенно.
— О! В неё ввязались все! — заверил её Решетилов и, судя по вибрации голоса, даже кивнул.
— Но ведь Тёмные тоже воевали? Они-то, наверняка, были на стороне фашистов? — предположил Саша, но Дмитрий тут же возразил:
— Ты будешь удивлён, но они, как ни странно, воевали против немецких захватчиков. Я своими глазами видел, как Тёмные спасали жизни бойцам Советской Армии.
— Постой, но как такое может быть, когда мы Невидимые? — заметила неувязку Диана. — Мы же не существуем ни для кого! Нас не видят, не ощущают, не убивают.
— Так оно и есть, но если мы хотим взять на себя чью-то смерть, то мы умираем.
— Как это? — не поняла девушка.
— Если ты, к примеру, видишь, что ребёнка может задавить машина, ты можешь отпихнуть его, приняв его смерть на себя, и поэтому машина собьет тебя. Со стороны это будет выглядеть, как будто ребёнок отлетел в сторону просто так, и машина никого не сбила. У машины даже капот не сомнётся!