Безымянная тропа
Шрифт:
– Ой, - сказал Брэдшоу.
Скелтон повернулся к Брэдшоу.
– Ой? Что значит «ой»?
Брэдшоу сказал, не подумав, и не знал, что теперь сделать.
– Почему вы просто не оставите его в покое?
– определился он, в конце концов.
– Опять ты?
– сказал Скелтон.
– Черт возьми, каждый раз, когда я поворачиваюсь, ты тут как тут, чтобы испортить мой день, - Брэдшоу увидел, как пожилой мужчина улыбнулся при этих словах.
– Тебе-то какое дело? Он большой мальчик. Дай ему самому за себя постоять.
Винсент тем временем проковылял прочь с пустым подносом.
– Просто оставьте его в
– О, верно. Ну, если ты ставишь вопрос так, может, я буду издеваться над тобой каждый день вместо него.
Брэдшоу понял, что ни один из его коллег не собирается за него вступиться.
– Как об стенку горох, - пробормотал он с равнодушием.
– Что?
– Скелтон встал, используя промямленный ответ, как повод, чтобы нависнуть над Брэдшоу для запугивания.
– Что ты только что сказал?
– Я сказал, что как об стену горох.
– На самом деле? Посмотрим, а? Просто не лезь не в свое дело в следующий раз, Шерлок, - они прозвали так Брэдшоу много лет назад, когда услышали, что он прошел квалификацию. Сейчас же оно прилипло, что мужчина ненавидел его. Это было еще одним напоминанием его неудачи. –Иначе мне придется вбить в тебя немного здравого смысла.
Скелтон сейчас смотрел прямо на него, бросая ему вызов встать с кресла и подраться, но Брэдшоу знал, что это закончится плохо. Победит он или проиграет, именно его обвинят в устраивании драки.
Вместо этого Брэдшоу просто смотрел прямо него. Скелтон смерил его пренебрежительным взглядом, затем сказал:
– Да, я так и думал, - прежде чем сесть назад с улыбкой на лице.
Но Брэдшоу не мог это просто так оставить.
– Позорище, - сказал он.
– Я позорище?
– повторил Скелтон.
– По крайней мере, я никогда не сажал никого в инвалидную коляску.
Затем комната погрузилась в тишину. Все решили не лезть не в свое дело. Брэдшоу внезапно понял, что Пикок наблюдал за всем этим, находясь в дверном проеме, но сделал вид, что только что пришел.
– А, ну, - сказал он, - у вас нет времени на чай, проваливайте отсюда.
Брэдшоу был последним, кто в шеренге покинул помещение. Пикок остановил его и подождал, пока другие не смогут их услышать.
– Выбирай с кем воевать тщательнее, сынок. У тебя здесь осталось не так много друзей, а у Винсента их нет вообще. Они пытаются избавится от него из-за возраста. Он обуза, а тебе не завоевать симпатий, заступаясь за него.
– Спасибо за совет, босс, - сказал Брэдшоу ровным монотонным голосом.
Пикок выглядел рассерженным, но оставил все как есть.
***
Подземка была зловеще пустынной в этот час. Том Карни решил не перечитывать статью «Грейди и Путана». Он не хотел, чтобы ему напоминали, что высокооплачиваемые адвокаты Тимоти Грейди собирались довести его карьеру репортера до быстрого бесславного конца, если предсказание Дока будет верным.
Том никогда всерьез не размышлял о другой работе. Журналистика была единственной, чего он когда-либо желал и в чем был хорош. Он проработал шесть долгих лет в «Вестнике Дарема», прежде чем, наконец, совершил свой большой прорыв, получив работу в «Газете». Шесть лет недостатей о летних празднованиях, королевах красоты, планирующих прогулки на лодке, о футбольных
Хоть Тома это и раздражало, но Док был прав.
– Не важно, виновен ли Грейди, что в свое свободное время выбрасывает деньги на трех проституток за раз, - убеждал его редактор.
– Даже не имеет значения, считает ли среднестатистический человек с улицы его виновным. Единственное, что имеет значение, - это как далеко по садовой дорожке кучка высококвалифицированных адвокатов может завести судейскую коллегию простофиль. «Газета» может пережить семизначную выплату, но мы, определенно, нет!
Все эти годы Том ждал успеха, но, когда он, наконец, добился его, облажался и все выглядело так, что, по всей вероятности, это его уничтожит. Все не может быть более унизительным.
В попытке увести свой беспокойный ум подальше от мыслей о проблемах, Том взял в руки газету и пролистал ее, пока не дошел до страниц о пропавшей девушке с северо-востока. Пять молодых девушек в возрасте от десяти до пятнадцати исчезли из маленьких городков и деревень графства. Четыре тела уже были найдены. Теперь все ожидали пятое. Было сложно надеяться, что для жертвы №5 все закончится благополучно.
Последнее место происшествия поразило Тома. Грейт Мидлтон был таким небольшим, что казался маленьким даже тогда, когда мужчина был ребенком и жил там со своей матерью, отцом и сестрой несколько жизней назад, прежде чем все обернулось дерьмом. Сразу после этого его отец перевез их в городок в десяти милях. Никто не мог вынести оставаться там и дальше, ведь Грейт Мидлтон был полон призраков.
В газете было опубликовано старое фото Мишель, где ей было лет двенадцать; школьная фотография девочки с длинными темными волосами, завязанными в две тугие, аккуратные косички по обе стороны от бледного, веснушчатого лица. Мишель натянуто улыбнулась перед фотографом, очевидно помня о металлических брекетах на зубах. Она была одета в белую рубашку и в черно-желтый галстук с гербом ее средней школы на нем.
Том обратил внимание, с какой осторожностью его коллега-журналист сообщал о судьбе Мишель, но вы легко могли читать между строк. Полиция оставила достаточно намеков на озабоченность ее безопасностью так, чтобы все журналюги связали исчезнувшую девушку с другими пропавшими детьми. Весьма вероятно, бедная девочка будет найдена в канаве в нескольких милях от дома. Страна массово ужаснется на какое-то время от статьи, все будут сочувствовать девушке и ее семье.
«Как такое вообще можно пережить», - спросят они себя, выражая досаду и поедая свои кукурузные хлопья, прежде чем вернуть внимание к более обыденным вещам, как сбор на работу утром. Именно семье придется жить всю их оставшуюся жизнь с отсутствием девушки. Намного дольше, чем будут помнить имя девушки. Конечно, всегда есть надежда на чудо, но Том достаточно долго работал в журналистике, чтобы знать, - чудеса редко случаются.