Безымянная тропа
Шрифт:
– Чушь собачья.
Это слово не прокричали, но и не прошептали. Вместо этого, констебль Скелтон произнес его достаточно громко, чтобы Брэдшоу и его ближайшие коллеги услышали. Слышал ли профессор или нет, но предпочел продолжить.
– Я работал с Американским федеральным бюро расследований в Лэнгли, штат Вирджиния, по большому числу резонансных дел. ФБР играет ведущую роль, когда дело доходит до применения современных технологических или научных методов раскрытия преступлений. Вы можете сомневаться в эффективности психологического профилирования, используемого в качестве инструмента расследования, но они - нет, и если
Он оставил предложение незавершенным, но все уловили смысл, подумал Брэдшоу. Профессор считал всех членов этого маленького северо-восточного отделения полиции динозаврами по сравнению с ФБР.
– Помните также, что есть те, кто ранее сомневался в использовании дактилоскопии (прим.: метод установления личности по отпечаткам пальцев) или судебно-медицинской экспертизе при расследовании преступлений. Никто сейчас не подвергает их сомнению, - он подождал, чтобы увидеть бросит ли кто вызов его словам, затем спросил: - Есть вопросы?
И когда никто не выступил, продолжил свою лекцию.
– Хорошо, - сказал он.
– Мужчина, которого вы ищите – белый…
– На Северо-Востоке?
– прошипел констебль Боб Дэвис, не веря своим ушам.
– Никогда бы не подумал.
Следом раздалась пара смешков. Даже Брэдшоу должен был признать, что тот прав. Не то чтобы мигрантов менее жаловали на северо-востоке по сравнению с другими частями Англии, но они всегда ехали туда, где была работа, а тут с этим было туго.
– У него никогда не было серьезных отношений, - продолжал профессор, - не опытен в сексуальной сфере, вероятно, девственник или, если и имел сексуальные отношения с женщинами, это было травмирующим опытом, который оставил шрамы.
Позади Брэдшоу Тревор Уилсон пробормотал:
– Он, должно быть, трахал твою женушку, - заставив парня, с которым он делился этой шуткой, подавить смешок, превратив тот в кашель.
– Итак, он холост, живет один или, вероятно, с престарелой матерью. Ищите отсутствие отца, возможно, с раннего возраста.
– Что делает вас таким уверенным в этом?
– спросил голос из задних рядов.
Брэдшоу не озаботился тем, чтобы повернуться, чтобы распознать мужчину. Он был более заинтересован в ответе профессора.
– Посмотрите на условия жизни четырех предыдущих жертв и на то, как те были найдены. Он не пытался их спрятать, не было даже неглубоких могил. Все они были оставлены на земле в сельской местности. Как будто хотел, чтобы мы их нашли. Этот мужчина гордится своей работой, - он позволил им переварить это, - но ни одна из них не подверглась сексуальному насилию. Их одежда была нетронутой, ни одна не была даже частично раздета. Почему нет? Почему он не заинтересован в них сексуально?
– спросил он риторически.
– Потому что в сексуальном плане жертвы его не интересуют. Этот мужчина - «белая ворона». Он не может установить отношения с взрослой женщиной. Эта сложность, волосы, флюиды тела, менструации: все это вызывает в нем отвращение и отталкивает его, так что он выбирает вместо этого молодых девушек. То, чего он хочет, это идеал, мечту, абсолютно невинную особу женского пола. Нечто, с чем он может справиться, контролировать и удержать... кем он может манипулировать и играть… маленький ребенок… кукла.
Эта мысль вызывала мороз по коже, профессор продолжал, и Брэдшоу почувствовал, как атмосфера в комнате начала меняться. Детективы были все еще скептически настроены, но прислушивались к нему.
– Он физически силен, может задушить молодую девушку так же легко, как и переломить шею цыпленку - в этом есть власть. Вам следует искать работника, занимающегося ручным трудом, вероятно, строителя, этот парень не работает в офисе. Он простой работяга, и, вероятно, недоволен своей работой. Возможно, он чувствует необходимость в том, чтобы быть особенным, и не может понять, почему мир не идет ему навстречу.
Внутренне Брэдшоу вздрогнул, вспомнив свой разговор с доктором Меллор.
Некоторые из молодых амбициозных карьеристов делали записи. Выглядело так, будто профессор убедил большинство из них в том, что он знает, о чем говорит.
– Как он заставляет их пойти с ним?
– спросил Бредщоу прежде, чем смог себя остановить.
Все повернулись, чтобы посмотреть на него, и он прочистил горло.
Профессор посмотрел на него и улыбнулся, с извиняющейся улыбкой.
– Хотел бы я знать.
А затем обратился ко всей комнате.
– Я могу многое рассказать вам о нашем мужчине, но не это, простите. Есть еще вопросы?
Он обратил внимание на молодую женщину констебля, которая подняла руку.
– Да?
– Он сделает это снова?
Вопрос был очевидным, таковым был и ответ.
– О, да, - и он посмотрел ей в глаза.
– Почему вы спросили?
– задал он ей встречный вопрос.
– Ведь он наслаждается этим слишком сильно, чтобы прекратить. Он обожает контроль, который имеет над молодыми девушками. Это заставляет его чувствовать себя…
Он замолчал, пытаясь подобрать подходящее слово.
– Богом, - кто-то громко произнес это слово, и все в комнате повернулись посмотреть на констебля Брэдшоу, он понял, что должно быть сказал это сам.
– Точно, - ответил профессор.
Глава 8
Хелен Нортон подняла взгляд от своего стола именно в тот момент, когда Мартин, заместитель редактора «Вестника Дарема», целеустремленно промаршировал в офис своего босса. Она была слишком далеко, чтобы услышать, о чем шла речь, но этого хватило, чтобы взбудоражить их редактора, для чего обычно требовалось приложить немало усилий. Она могла видеть двух мужчин, обменивающихся репликами с мрачным выражением лица. Затем Малколм Харди взял трубку телефона и совершил звонок. Когда Хелен подняла взгляд снова, она смогла увидеть, что Малколм смеется и шутит с кем-то на другом конце линии. Потом он повесил трубку, и оба пристально посмотрели на нее. Хелен быстро принялась писать свой сюжет о благотворительном марафоне. Спустя минуту ее редактор навис над ней.
– Хелен, - сказал он ей с ухмылкой, инстинктивно пробудившей в ней желание застегнуть свою блузку вплоть до последней пуговицы, - напомни мне, как долго ты с нами?
– Десять недель.
– Тогда, думаю, настало время для твоего первого стука смерти (прим.: журналистский термин, описывающий ситуацию, когда редактор дает задание журналисту, узнать историю трагедии у семьи погибшего и получить фотографии для статьи).
– Хорошо, - сказала она быстро, вскакивая на ноги и подхватывая сумочку.