Безжалостная сделка
Шрифт:
«Выходит, я правильно догадалась, что он опасен для нас. Не могут быть у доброго, искреннего человека такие зловещие глаза».
И здесь она, очень уверенно, почувствовав в темноте верёвку, которая связывала руки юноши, вцепилась в эту верёвку своими крепкими и острыми зубами. Юноша в первый момент даже растерялся, пытаясь вырвать связанные руки из зубов девушки, но, затем, убедившись в настойчивости Инги, покорился и уже сидел спокойно, хотя и уверенно произнёс:
«Бесполезна твоя затея, не сможешь ты меня развязать».
Но упорству Инги не было предела.
«Ну, ты даёшь. Я, честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти».
Развязывая верёвки юноши, Инга постоянно думала:
«Так всё-таки, кто ты такой? Враг или друг? Спаситель наш или губитель? Поможешь ты нам по-настоящему выбраться на волю или подставишь врагам? Если поможет, то мы спасены, если нет, то расправа с нами ускорится».
И вот руки юноши полностью свободны, и Инга уверенно произнесла:
«Я думаю, что верёвки на своих ногах, ты и сам развязать сумеешь, – а затем с ещё большей уверенностью проговорила, – а после этого и нас освободишь».
Здесь она, несмотря на почти полную темноту, ясно заметила (даже, скорее, почувствовала), как глаза юноши снова загорелись недобрым светом. Это её в очередной раз сильно насторожило.
«Неужели мои подозрения правильные, и этот человек является нашим скрытным врагом? Как бы я не хотела, чтобы мои самые худшие предположения оправдались».
Прошло некоторое время, и Инга почувствовала, что юноша даже не пытается освободить свои ноги от верёвок, поэтому, она, делая вид, что ни о чём не догадывается, считая его верным другом, спросила:
«А что ты не освобождаешься, я же тебе руки развязала? Или что, тебе понравились мои остренькие зубы, и ты желаешь, чтобы я повторила тот же манёвр, только теперь с другой верёвкой, с той самой, которая связывает твои ноги?»
Она сразу почувствовала растерянность юноши. Он, видимо, не знал, как поступить, потому что на такой вариант, он явно не рассчитывал. Тогда Инга решила рискнуть, она решила окончательно испытать юношу. Девушка снова, несмотря на то, что почти ничего не было видно, бросилась на колени и вцепилась зубами в ту верёвку, которая крепко связывала ноги юноши.
В этот раз он покорно подчинился. Инга уже прекрасно поняла, каким способом завязывают узлы общинники, и в этот раз девушка справилась с развязыванием узла гораздо быстрее. Уже через несколько минут юноша был полностью освобождён от пут.
«Ну, теперь твоя очередь, – притворяясь весёлой проговорила Инга, – ты полностью свободен, и тебе ничего не стоит, работая руками, освободить нас от этих проклятых верёвок. А дальше, ты же уверил меня, что если у нас получится освободиться от верёвок, то выбраться из этого сарая не составит особого труда. Так что, давай, не теряй времени и активно действуй».
Но юноша всё ещё медлил. Он как-то нехотя подошёл к Инге и проговорил очень странную для общинников фразу:
«Я не умею развязывать такие узлы. Во всяком случае, мне никогда не приходилось этого делать».
Инге было противно слушать откровенное враньё, но она сдержала свой справедливый гнев, тем более в темноте юноша не заметил её враждебных глаз (она на всякий случай, отвела их в сторону).
Девушка, сделав вид, что поверила ему, просто сказала:
«Ну, ты постарайся, ты же общинник, а все общинники сообразительные. Я уверена, что тебе не составит особого труда догадаться, как развязать этот узел, если уж я – слабая девушка (Инга специально вставила слово «слабая», чтобы юноше стало стыдно) смогла это сделать».
И тогда Инга, наконец, почувствовала, что юноша начал не спеша, пытаться развязать узлы на той верёвке, которая связывала её ноги.
«Это он, видимо, специально тянет время, потому что с развязанными ногами, я ещё не буду освобождена. Если бы он был, действительно, за нас, он бы начал с узла на верёвке, которая сковала мои руки. Но он понимает, что если он развяжет мне руки, то ноги я смогу развязать и самостоятельно».
Девушка продолжала усиленно рассуждать, понимая, что времени у неё остаётся всё меньше и меньше. Мысли неслись в её голове, словно резвые кони на скачках:
«Интересно, что он сейчас может предпринять, как он попытается нас обмануть? Я теперь абсолютно не сомневаюсь в том, он «брошен» к нам в сарай, чтобы следить за нами и исключить даже случайную возможность побега. Охрана на улице может упустить нас, тем более что сейчас уже наступила глубокая ночь, к тому же, я в этом ни капельки не сомневаюсь, охранники давно дрыхнут и смотрят уже не первый сон».
«Что ты так медленно возишься? Ты разве не можешь действовать побыстрее? Узлы не такие уж сложные».
Это Инга сказала специально, потому что к этому времени у неё уже созрел очень чёткий план дальнейших действий. Её голову теперь сверлила одна и та же мысль:
«Лишь бы побыстрее он развязал меня, лишь бы побыстрее и тогда, он узнает, на что способна обманутая девушка».
Но юноша явно не спешил, поэтому, Инга всё время торопила его. Наконец, ноги Инги освободились от верёвки, но это не давало ей, фактически, ничего. Она, спортсменка по восточным единоборствам могла бы и с помощью одних только ног, даже в темноте, «вырубить» своего противника. Но как она после этого развяжет свои руки, этого Инга не представляла. Поэтому она начала нервничать.
Девушка прекрасно понимала, что своим взволнованным голосом вполне может выдать себя, и юноша догадается, что она подозревает его в предательстве. Поэтому, Инга постаралась успокоиться и «взять себя в руки». А затем, она ласковым, чуть ли не влюблённым голосом шёпотом сказала юноше:
«Ну, миленький, ну постарайся, пожалуйста, а за это ты получишь не только моё расположение, но и нечто большее. И получишь ты это сразу, здесь же, тем более, что мой возлюбленный крепко спит. Да и сказать по секрету, я в нём разочаровалась. Ты мне нравишься теперь гораздо больше, чем он».