Безжалостное предложение
Шрифт:
— Как чертовски самоотверженно с твоей стороны отказаться от своей драгоценной свободы, ради моих отношений с братом.
— Я не говорил, что это бескорыстно. — В его голосе послышалось разочарование. — Речь идёт не только о твоих отношениях с Люком. Но и о моих. И, кроме того, ты права, я хочу этого ребёнка. Я хочу быть его отцом. Хочу, чтобы он носил моё имя, и знал кто я такой.
— Он не будет носить твоё имя, — гневно
— Почему, чёрт возьми, нет?! — Он окончательно потерял хладнокровие и повысил голос. — Что я сделал не так? Да, я совершил ошибку в самом начале, отреагировал неправильно, и теперь должен платить за это всю оставшуюся жизнь? И что хуже всего, ребёнок тоже должен платить за это? И только потому, что ты слишком упряма, чтобы признать, что, возможно, я стану хорошим отцом этому ребёнку.
— И довольно паршивым мужем для меня, — обиженно добавила она. — Я заслуживаю мужчину, который будет любить меня, а не который хочет жениться на мне только потому, что я беременна. Мы все заслуживаем большего.
— Так ты хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя? Разве от этого всё станет лучше? — спросил он, и его голос источал горечь и сарказм.
Клео хрипло вскрикнула, и это что-то надломило внутри её. Она хотела причинить ему такую же сильную боль, как и он ей.
— Ты жалкое подобие мужчины, Данте, — сказала она, яд пропитал каждое её слово. — И даже если ты проползёшь по битому стеклу, заявляя, что любишь меня, я никогда тебе не поверю… потому что ты не способен чувствовать ничего даже отдалённо похожее на любовь.
Данте сжал челюсти и побледнел, затем сунул руки в карманы и позволил напряжению завладеть собой, пока почти не согнулся под его тяжестью.
— Я так понимаю, ответ «нет» на моё предложение? — спросил он с усмешкой.
Клео ахнула, резко повернулась и пошла в свою комнату так быстро, как могла. Она захлопнула дверь, и по-детски обрадовалась, когда звук разнёсся по холодной и неуютной квартире. Её неудержимо трясло, и она не знала, как с этим справиться.
«Так происходит, когда ты позволяешь себе испытывать чувства к такому человеку, как Данте Дамасо — они находят самые изобретательные способы причинить тебе боль, и Боже, как же это больно!»
Клео уверяла себя, что он не хотел причинить ей боль; по его мнению, это было холодное, деловое предложение, якобы выгодное для них обоих. Он ожидал, что она воспримет всё с таким же безразличием, как и он — ведь брак с ним означает статус и богатство. Это означало, что она и ребёнок были бы под защитой его имени, и у него было бы время, чтобы понять, может ли он стать хорошим отцом для малыша.
Он не знал, что она влюбилась
И как она могла сказать этому идиоту, что не может выйти за него «из-за любви»? Жить как его жена, как мать его ребёнка и не чувствовать его любви стало бы губительным для её души. Она не знала, что делать, к кому обратиться, и, в конце концов, вытащила телефон и стала искать номер Кэла. Долго рассматривая его номер на экране, она передумала и отбросила телефон в сторону.
Она свернулась калачиком на середине кровати и подтянула колени к груди, обхватив живот в защитном жесте. Клео не могла уйти, не сейчас, пока Люк всё ещё злиться на неё. А больше ей некуда идти.
Она заставит Данте сдержать обещания, позволит ему присутствовать в жизни малыша, но не собирается выходить за него замуж, и не станет давать ребёнка его имя. Это то, о чём они договорились. Это было отмечено во всех юридических документах. И за это она будет сражаться изо всех сил.
— Я не знаю, правильно ли я поступаю, детка, — прошептала она. — Но это лучше, чем подвергать нас троих семье без любви, верно?
Клео обрадовалась, когда малыш пнул её ножкой, и восприняла это как знак согласия.
Глава двенадцатая
Клео
Клео стояла за кулисами и буквально раздувалась от гордости, пока её маленькие танцоры кланялись и приседали. Они были великолепны, и ей хотелось задушить их в объятиях.
Она каждому дала пять, когда они забежали за кулисы. Каждому сказала слова поддержки и похвалы, и не смогла удержаться, чтобы не обнять последнюю, самую маленькую девочку.
— Вы видели меня, мисс? — взволнованно спросила маленькая танцовщица, обратив к Клео раскрасневшееся и счастливое лицо.
— Видела. Ты была просто великолепна, — сказала Клео, и так как была учителем, добавила: — Но ты должна поработать над поворотами, Мэйзи. Мы поговорим об этом в понедельник, помнишь? Ты молодец.
— Да, мисс. Спасибо, мисс, — с улыбкой сказала девочка и отошла, её розовая пачка подпрыгивала в такт движений.
Клео с улыбкой наблюдала за идущей девочкой, но улыбка исчезла, когда она увидела мужчину, стоящего в дверях.
«Почему он всегда появляется там, где его не ждали и куда не приглашали?»
Данте смотрел, как девочка уходит, затем взглянул на Клео и усмехнулся.