Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985
Шрифт:
Едва отдернул задвижку двери, как ее распахнул мощный порыв ветра. С трудом удержался на ногах. Слепя глаза, в лицо сыпанул густой колючий снег. Ураганный ветер с адским воем и гулом бешено гнал с Севера густую мельтешащую снежную массу. Буквально в трех шагах все было заслонено сплошной белой стеной. Вот это погодка!
— Закрывайте скорее дверь и идите завтракать, — сквозь грохот бури послышался за спиной голос хозяйки. — Это надолго. Насмотритесь.
— Как же ваш муж смог пойти через такой ад на работу? — удивился Александров.
— А у нас по улице поселка проволока натянута. Вот и держатся за нее, чтобы не заблудиться и ураган не унес. Север!
…Неделю бушевала пурга. Стихла также неожиданно, как и началась. Председатель местного колхоза сразу направил в тундру к оленьему стаду вертолет. Все ли там в порядке? Туда же прихватили пастуха для подмены Сидоркина.
И вот подозреваемый в кабинете председателя поселкового Совета. Оцепенело, с испугом уставился на приезжего с материка.
— Сидоркин?
— Да.
— Где ваш паспорт?
— Со мной. Вот здесь, в кармане.
Сидоркин зубами сдернул с руки собачью «лохмашку» и стал шарить за пазухой. С трудом разорвал нитки зашитого кармана, извлек оттуда измятый паспорт и подал приезжему.
— Я капитан милиции Александров. Из Волчанска. Вижу, вам знакомые места. Снимите с себя меха и садитесь. Разговор есть.
Сидоркин снял мохнатый полушубок, собачью шапку и рукавицы, обнажив потемневшие от студеного загара лицо и руки.
Александров смотрел на жалкий вид новоявленного «камчадала». Мысленно представил его в пургу у оленьего стада, сравнил с нагловатым взглядом на фотоснимке. Изменился. Спесь, как ветром, сдуло.
— По какой причине уехали из Волчанска?
— А, да что говорить… Мне теперь все равно…
— Без недомолвок, Сидоркин. Отвечайте правдиво и полностью на вопросы.
— Прошлой осенью это было. Сторож сада в Долиновке спустил ночью на меня собаку. Она ногу покусала. А потом где-то через неделю иду в Волчанск и тот же сторож меня подводой догоняет. Я с палкой был, ну и деда той палкой… Все ждал, что в милицию заберут. Надумал уехать куда-нибудь подальше, на Камчатку. Письмо написал в Октябрьский рыбзавод, чтоб на работу взяли, и получил оттуда приглашение. Все раздумывал, ехать или не ехать. А тут услышал: тот сторож умер. Я подумал, не из-за моих ли побоев? И сразу уехал сюда. А вы меня и в тундре нашли. Вот и все. Вся правда.
— Где вы находились с пятнадцатого по двадцатое декабря, а также вечером 18 декабря?
— В Воронеже. У двоюродной сестры насчет работы. Обещала и место, и заработок большой, а приехал — не взяли. Уехал туда где-то числа десятого декабря, а вернулся после двадцатого, за неделю до Нового года.
Хотя объяснение и выглядело в какой-то мере наивным, капитан не очень-то удивился. Каких только чудаков, а также и непредвиденных ситуаций не бывает на свете. В данном случае необходимо было дать срочный запрос, проверить алиби.
— Вот вам бумага и ручка, Сидоркин. Напишите подробно обо всем, что мне рассказали, а также точный адрес вашей родственницы в Воронеже. И без моего ведома из поселка ни шагу.
— Тут уйдешь! Только в ледяную тундру к медведям.
Раскрытие преступления затягивалось. Заместитель начальника УВД области вызвал Чумака.
— Я сегодня был у генерала, — значительно сказал он. — Необходимо ускорить розыск, оказать максимальную помощь следственно-оперативной группе. И, главное, надо еще раз «пощупать» район. Не исключено, что мы ищем преступника за тридевять земель, а он притаился в той же Долиновке.
…Прибыв в райцентр, руководитель поиска Пономаренко направился прежде всего к помощнику прокурора Юрьеву. Встретились на крыльце.
— Я к вам, Александр Иванович, а вы, вижу, по делам куда-то собрались?
— В райотдел. Снова обсудим ход расследования убийства сторожа. А вы не по этому ли делу?
— Именно по этому.
— Тогда, если не возражаете, идемте вместе.
Обсуждение затянулось допоздна. Сообщение участкового Колесникова вызвало горячие дебаты. Он рассказал о том, что удалось узнать за последнее время. Минувшей осенью на ферме произошел непонятный случай. Утром скотники обнаружили в конюшне трех лошадей. Взмыленных, обессиленных. Кто-то ночью их до того безжалостно и варварски загонял, что бедных животных едва отходили. Но заведующий не придал этому значения.
— Вывод прост, — резюмировал капитан, — если было загнано три коня, значит, столько же и ездоков. Кстати, есть у нас в селе одна троица. Я уже докладывал.
— Правильно, — поддержал Пономаренко. — Это те, что молоковоз угнали. И еще одна новость. Вчера подростки вместе с неизвестным мужчиной шли поздно вечером по поселку и, завидя дружинников, тут же свернули в переулок. Что-то в их поведении показалось подозрительным.
— Очень важно выяснить, кто этот неизвестный, — сказал Юрьев. — Думаю, что это надо поручить Колесникову и инспектору по делам несовершеннолетних.
Кизименко связался с дежурным.
— Направьте сюда Сибирцева.
Старший лейтенант появился через две минуты. Вид у него был настороженным.
— Очень неприятная ситуация, товарищ Сибирцев, — медленно проговорил начальник отдела. — У нас под носом действует группа подростков, которую направляет опытный подстрекатель, а в инспекции об этом ничего не знают. Печально. Раз не сумели предупредить, то остается хотя бы помочь опергруппе задержать правонарушителей. Завтра поезжайте в Долиновку и вместе с участковым все тщательно проверьте.
На стол подполковнику положили какую-то бумагу. Он пробежал текст глазами, вскинул брови.
— Получена телеграмма от Александрова. Он сообщает, что Сидоркин к преступлению непричастен. Отъезд на Камчатку вызван боязнью ответственности за избиение сторожа, кражу яблок.
— Вот, товарищи, как все обернулось, — поднялся Юрьев. — Ну что ж, это можно было предвидеть. Будем искать преступника здесь.
Предельно озабоченным возвращался Колесников из райцентра. В глубине души он надеялся, что розыск закончится на Камчатке. Вроде бы след был верный. Итак, убийство не раскрыто. И кража из квартиры, совершенная через форточку, и попытка кражи из подсобки гастронома. Она, правда, не удалась: ящики с водкой были брошены в огороде, но тем не менее…