Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985
Шрифт:
— Видишь, как иногда бывает. Думаешь, провела, обманула милицию, а оно совсем по-другому оборачивается.
Зина молчала. Только глаза говорили: извините, не привыкла лгать, но так уж получилось.
— Ну, ладно, ладно, — успокоил ее Иван Максимович, заметив скатившуюся по щеке слезинку. — Это я так, по-дружески. А потолковать есть о чем. Не так ли? Разреши?
Присел рядом.
— Только на этот раз без обмана, начистоту.
— Хорошо, — вдруг резко, даже с вызовом сказала она. — Я ушла из дому. Вас устраивает? И никогда туда не вернусь…
Зинаида жила вдвоем с матерью. Отец, по слухам, уехал в Заполярье, когда она была совсем маленькой, нашел себе другую женщину. Ее мать, судя по всему, далеко не лучшим образом выполняла свой родительский долг, если дочь решилась на такой отчаянный шаг.
— Может ты, Зина, преувеличиваешь многое?
— Нет, все правда. Она приводит своих знакомых. Сидят, пьют, кошмар. А один вчера оскорбил меня. Думала, мамаша заступится, а она стала смеяться надо мной вместе с ним. А потом сказала: «Знаешь, Зинка, тебе уже семнадцатый год, не нравится моя жизнь, можешь уматывать на все четыре стороны». Я и ушла.
Больше вопросов он не задавал. Медленно поднялся, на какое-то мгновение задумался и коротко бросил:
— Идем.
Они обогнули площадь Руднева, у моста направились на Московский проспект. Иван Максимович нарушил молчание.
— Тебя не интересует, куда мы идем?
— В ваш райотдел.
— Не угадала. Переночуешь в общежитии, потом посмотрим.
— В каком общежитии?
— Профтехучилища.
Увидев знакомого капитана милиции, дежурная по общежитию переполошилась, уж не натворил ли кто из учащихся чего, но когда узнала, что от нее требуется, засуетилась, захлопотала, быстро нашла свободную кровать, принесла свежее белье.
Саранюк пожелал своей подопечной спокойной ночи.
— Завтра я зайду к тебе. Вместе решим, как быть дальше. А вы, — обратился к женщине, — попросите, пожалуйста, девочек, чтобы утром не шумели. Понимаете, сейчас уже третий час, а Зина очень устала. Будут расспрашивать, что, мол, за нежданная гостья, скажите, дочь одного родственника.
— Задержался что-то ты сегодня, Иван Максимович, — заметил дежурный, когда участковый зашел в райотдел. — Уж не случилось чего?
— Все в порядке, обычные хлопоты. Ты бы подбросил меня, Виктор Иванович, домой, если транспорт есть, а то, сам видишь, спать-то уже почти некогда.
Утром в отделе Саранюк постарался как можно скорее закончить неотложные дела. Справившись с ними, собрался уже навестить мать Зины, но увидел в коридоре старшего лейтенанта милиции Матвеева, который обслуживал как раз ту улицу, где жила девушка.
— Вот кстати, Андрей Иванович, ты мне нужен. Тебе знакома фамилия Клубенко? Есть такая семья на Заводской. Что за люди, чем занимаются?
— Да как вам сказать… Неблагополучная семья. Мать завязывает случайные знакомства, а девчонка предоставлена сама себе.
— Ну, и ты хоть раз вмешался? Помог чем-нибудь?
— Дважды говорил со старшей Клубенко, но без толку. Надо будет принимать к ней более строгие меры.
— А я, Андрей Иванович, вчера случайно вторгся в твою епархию. Извини, но пока ты собирался принять меры к этой особе, от нее ушла дочь.
— Так я сегодня же распоряжусь…
— Не стоит, с твоего позволения я сам возьму над ней шефство, а для начала схожу к матери.
…Двухэтажный дом старой постройки с почерневшими от времени кирпичными стенами. «Да, — невольно пришло в голову участковому, — пройдет еще несколько лет и от этих невзрачных хибар не останется и следа. На глазах меняется город. Как просто. Одно сломал, другое построил. С людьми куда сложнее».
Зашел во двор, и сразу же бросился в глаза беспорядок: куча всякого хлама, разбитые бутылки, клочья бумаги, грязь.
Разыскал нужную квартиру. Постучал.
— Кого надо? — послышался хрипловатый голос.
— Из милиции.
Щелкнул замок, открылась дверь. Перед ним стояла неряшливо одетая женщина. Лицо одутловатое, глаза воспалены, видно, что накануне провела бурный вечер. Это подтверждали и разбросанные по комнате бутылки из-под водки, груда грязной посуды на столе, мусор.
Иван Максимович окинул взглядом комнату.
— А пол-то подметать надо. В курилке и то меньше окурков бывает. У вас что сегодня — выходной?
— Во вторую смену пойду. Да вы не думайте, что у меня всегда так. Просто знакомые в гости заглянули. Что же тут такого? Мы же законы не нарушаем.
— Да уж вижу, каких гостей принимали. Вы одна здесь?
— Почему же одна? Дочь у меня есть.
— Где она?
— Кто ее знает. Ушла и нет. Мы с ней живем всяк по себе.
— А отец вашей дочери давно в Заполярье?
— Откуда вам известно, что он там? — удивилась Клубенко. — А, понятно, Зинка что-то натворила и в милицию попала.
В этих словах было столько холодного равнодушия, что участковому стало не по себе.
— Она действительно попала в наше поле зрения, но думаю, в этом отношении ей повезло.
Участковый хотел узнать побольше о беглом родителе.
— Да я и не знаю, кто он, — с тем же равнодушием ответила хозяйка. — Попробуй, разберись. Безотцовщина она, вот и все.
Сколько раз ему, сотруднику милиции, приходилось иметь дело с рецидивистами, опасными преступниками, но в эту минуту он был буквально потрясен таким цинизмом.
Саранюк решил зайти к замполиту райотдела Тимченко посоветоваться насчет Зины.
— Есть у меня одна мысль. Надо только с ней поговорить. Если согласится — определю на чулочную фабрику. Там ей понравится, уверен.
Виктор Михайлович Тимченко одобрил идею, обещал оказать содействие.
Саранюк наконец попал в общежитие.
— А вашей подопечной нет, — пошутили на вахте. — Новые подружки в столовую увели. Да вот, кажется, они уже возвращаются.
Она сразу заметила капитана.