Библиотечка журнала «Советская милиция», 6(36), 1985 г.
Шрифт:
...Гостей, которые разошлись за полночь, Шамрай не провожал. Выйдя во двор, они остановились, закуривая.
— Тучи-то сгустились, — сказал один из них.
— Должно быть, утром пойдет дождь, — поддержал его другой.
— Тогда отоспимся, — утешился третий.
— Что-то Краб сегодня не в настроении.
— Понятно, нервничает. Ведь его в милицию вызывали. Говорили о краже денег из колхозных касс.
— Но ведь там было двое.
— Откуда ты знаешь?
— Слухи ходят.
— Э, бабья болтовня.
— Шамраю это не впервой. Однажды он рассказывал, как очищали квартиры.
— Врешь! Он никому про это не рассказывает.
— А ты напои его, тогда еще не такое услышишь.
Последние слова принадлежали парню по имени Леня, у которого завелись деньги.
Парни ушли, и тогда из дома через окно вылез Шамрай, подошел к забору и, опершись на него, замер, вслушиваясь в ночь. Голоса парней удалялись. Когда они совсем стихли в темноте, он достал из кармана папиросу и закурил. После нескольких затяжек торопливо загасил ее о подошву ботинка и решительно перепрыгнул через изгородь.
Улица была пустынна, лишь по другой стороне, прижимаясь друг к другу, медленно шла запоздалая пара. Шамрай даже не взглянул на них. То ускорял, то замедлял шаги, а поравнявшись с усаженным тополями двором, резко свернул вправо, на тропинку, ведущую в глухой темный переулок...
А утром из колхоза «Победа» пришла тревожная весть: ограблена касса, сторож, пытавшийся задержать грабителя, избит и связан.
На сей раз преступник несколько изменил «почерк»: в контору влезли через окно, вынув раму. Но сейф, как прежде, открыли отмычкой.
Оперативную группу возглавил майор Кузьмин. Как всегда подтянут, немногословен, с лицом строгим и непроницаемым, он сам все осматривал, распоряжался, что и как фотографировать, диктовал протокол осмотра места происшествия. Приказы отдавал четко, по-военному. Даже в этой суматохе он заметил, что у Турчина расстегнута верхняя пуговица на кителе, и сделал замечание.
Вести дознание тоже старался сам, и Мамитько, улучив момент, шепнул Павлу:
— Он что, думает — мы все испортим?
— А, не обращайте внимания, — махнул тот рукой.
Сторож, сухопарый, быстроглазый, с клоками седых волос над очень круглыми ушами, рассказывал:
— Около четырех утра я услышал в комнате, где стоит сейф с деньгами, какой-то подозрительный шорох. Я знал, что комната не заперта, и...
— Постойте, — перебил его Кузьмин, — как это не заперта?
— В конторе только председатель запирает свой кабинет.
— Какая беспечность! — возмутился майор. — Кассовая комната не запирается, решеток на окне нет. Что же это у вас делается, а?
— В старой конторе решетки были, — объяснил сторож.
— А в новой почему нет?
— Кузнец, должно быть, не успел изготовить. Я сам слышал, как председатель напоминал ему.
— Милиция тоже хороша, — хмурил брови Кузьмин. — Ведь все участковые получили указание проверить, в каком состоянии кассовые комнаты. Ну и работнички! Продолжайте, — сказал он сторожу.
— Так вот я и говорю: услыхал шорох и вспомнил о ворах, объявившихся в нашем районе. Сперва мне стало немножко страшно, нечего греха таить. Однако я быстро сумел взять себя в руки. Скинул сапоги и, взведя оба курка двустволки, тихонько подкрался к двери. Заглянул в замочную скважину... Мать родная — вор! Подсвечивает фонариком и отпирает сейф. Тут меня опять дрожь пробрала. Хоть убей, не знаю, как быть. И про инструкцию вашу забыл. Ежели бы знал, что он влез в окно, то, конечно, действовал бы как-то иначе. А так... Выставил я перед собой дробовик, ударил ногой в дверь и, вскочив в комнату, сразу левой рукой включил свет. Выключатель, сами видите, вот он, возле двери. «Руки вверх, — кричу, — разбойник! Ни с места!» У того аж деньги из рук выпали на пол. Белый стал, как эта стена. Подходить близко к нему я побоялся, чтобы не набросился. Даже предупредил, ежели шевельнется, то жахну из обоих стволов. Это подействовало. Стоит он ни жив ни мертв, руки не опускает и весь дрожит. Я тогда бочком, бочком начал подбираться к телефону. Вон он стоит, на столе, у самого окна. Однако сгоряча не заметил, что рамы в окне нет, да еще, как назло, совсем позабыл, что в «Рассвете» видели не одного, а двоих, за что и поплатился. Не успел я накрутить и двух цифр, как тот, второй грабитель, что дежурил во дворе, прыгнул в окно и чем-то огрел меня по голове. Аж искры из глаз посыпались! Однако, падая, я все же успел нажать на спусковой крючок. В себя я пришел еще засветло. Не могу пошевельнуться: руки, ноги связаны. Начал кричать, только кто же услышит, когда контора на пустыре. Повертелся, повертелся и стал ждать утра. Так что, как ни крути, а промашка получилась.
Сторож, по всему было видно, очень переживал случившееся. Рассказывая, смотрел на стенку или в пол. Глаза были красные — не только потому, что не спал: должно быть, и плакал от бессилия.
— Грабитель был молодой? — поинтересовался майор.
— Воробей желторотый. Аж стыдно, что упустил его.
— Сколько же ему можно дать?
— Лет двадцать — двадцать два от силы.
— Могли бы его узнать?
— Хоть на том свете.
Кузьмин встал, подошел к сейфу и в который уже раз внимательно осмотрел его, потом обследовал место на полу, куда ударил выстрел. Дробь легла кучно и, если верить сторожу, у самых ног грабителя. Но если и попало в него, то разве что несколько дробинок, потому что следов крови нигде не было видно.
— И все же надо предупредить поликлиники, больницы и медпункты, — решил майор. — И не только в нашем районе.
От сейфа он перешел к окну. Оно выходило в сад. Возникал вопрос: как грабители могли узнать, что надо лезть именно в это окно? Определенно, без наводчика и тут не обошлось. А, может быть, они наведывались в контору.
— Надо проверить, кто в последнее время бывал в конторе, — приказал Кузьмин. — Я имею в виду всех посторонних, — пояснил он, увидев на лицах у подчиненных удивление. — Проверка должна быть тщательной.
— Я думаю, что тут без местных не обошлось, — воспользовавшись паузой, сказал Мамитько. — Уж очень быстро они узнали, что кассирша заболела и не успела выплатить зарплату.
— И меня это настораживает, — признался Кузьмин. — Придется проверить всех работников правления.
— О внезапной болезни кассирши знали не только работники правления, а и добрая половина колхоза.
— Ну что ж, придется увеличить объем работы. Нам к этому не привыкать. Главное, надо внимательно отнестись к каждой мелочи. Я чувствую, что это последняя их кража. Теперь одного из двух видели в лицо. Это их должно насторожить. Да и похитили они немало: шестьдесят тысяч.
Кузьмин снова подошел к столу и заглянул в записную книжку, лежавшую там. Насколько Турчин понимал, майор сделал в ней только одну пометку во время разговора с бухгалтером. Но как Павел ни старался, не мог догадаться, что именно привлекло внимание заместителя начальника. Главный бухгалтер тогда рассказывал, что кассирша, приехав из банка, стала сразу же выдавать деньги, даже обедать не пошла, потому что у нее начинался приступ аппендицита.
— Она, конечно, крепилась, — с уважением говорил главбух. — Чтобы не стонать, до крови закусила губу. Должно быть, так и не прекратила бы работать, если бы я не вызвал машину и не отправил ее в больницу. А вечером ей уже и операцию сделали.