Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1
Шрифт:
– Мне не вполне понятно, с какой целью все это написано.
Раймон заглянул в книгу. Мишель говорил об одном из самых поэтических рассказов Мопассана - о «Лунном свете».
– Вот вы говорите, что задумываетесь о себе, - сказал он.
– Почти все люди думают о себе: кто они, зачем они, что ценного в их жизни. Естественно, что они думают и о любви…
– Я знаю, что такое любовь, - спокойно сказал Мишель.
– Она основана на инстинкте продолжения рода и еще - на сходстве характеров.
Роже
– Это, пожалуй, слишком упрощенное объяснение, - сказал он.
– Иногда речь вовсе не идет и даже не может идти о продолжении рода. А характеры любящих бывают даже диаметрально противоположными.
– Такая любовь не может быть прочной, - доктринерским тоном заявил Мишель.
– В вей нет подлинной основы.
Роже все-таки не выдержал.
– Послушай, приятель, - заговорил он.
– Вот я, например, не был женат и детей у меня нет. Что ж, по-твоему, я никогда не любил?
– Наверное, нет, - сказал Мишель.
– Это называется: случайные связи. Я читал.
– Читал! Вот если б ты сам… - язвительно начал Роже, но осекся.
– У меня отсутствует пол. Я, в сущности, только мозг, - все так же спокойно ответил Мишель.
– Но разумом я все понимаю.
– Ну хорошо, - сказал Раймон.
– Если вы все понимаете… Вот, например, профессор Лоран и его жена - ведь у них нет детей, однако… - Он замолчал: пример был явно неудачен и даже бестактен.
– А они и не любят друг друга, - бесстрастно констатировал Мишель.
– Профессор вообще не может любить. Он тоже - прежде всего мозг.
– Вот это да!
– восхитился Роже.
– Метко сказано! У тебя, приятель, я вижу, котелок неплохо варит!
– Котелок?
– недоуменно переспросил Мишель.
– Это морской язык. Роже - моряк, - пояснил Раймон.
– Он хочет сказать, что вы очень интересно рассуждаете.
– Тогда почему же вы со мной не соглашаетесь?
– спросил Мишель.
– Жизнь гораздо сложнее, чем вам представляется, - осторожно сказал Раймон.
– Это, наверное, кажущаяся сложность… - начал Мишель.
Его слова прервал грохот. Франсуа вскочил, опрокинув стул и стол. Он стоял, угрожающе пригнувшись, и монотонно мотал головой, как медведь. Лицо его побурело. Мишель схватил шприц.
– Постарайтесь схватить его сзади и держать, - шепнул он.
– Главное - поплотнее перехватите трубку у горла.
Роже и Раймон попробовали обойти Франсуа с тыла, но он медленным угрожающим движением повернулся спиной к стене.
– А ну-ка!
– Роже вдруг кинулся ему под ноги и перебросил грузную тушу через себя.
– Хватай его!
Раймон уже сидел верхом на Франсуа и крепко сжимал упругую трубку, отходящую от его короткой, могучей шеи. Франсуа хрипел. Мишель осторожно
– Вы сможете отнести его?.. Вот туда… - голос Мишеля вдруг прервался.
– Заставьте меня… проглотить…
Он широко раскрыл рот, руки и ноги его беспорядочно задергались, словно в нелепом танце, изо рта вырвался-высокий вибрирующий вопль. Раймон схватил со столика заранее приготовленную таблетку.
– Глотай!
– резко приказал он.
– Глотай!
– Он стиснул горячую дрожащую руку Мишеля, преодолевая инстинктивный страх и отвращение, сунул в дергающийся, раскрытый рот таблетку.
Мишель судорожным усилием глотнул. Он стиснул кулаки, прижал руки к груди, словно удерживая крик. Через несколько секунд он начал дышать ровнее, напряжение заметно схлынуло. Он устало опустился на стул, закрыл глаза.
– Это - действие стимуляторов… - бормотал он.
– Пока оно плохо поддается учету…
Роже неопределенно хмыкнул, во все глаза глядя на него.
– Что делать с этим?
– Он кивком указал на Франсуа.
Мишель вскочил. Он, по-видимому, совсем оправился.
– Франсуа нужно отнести на кушетку в угол, - деловым тоном сказал он.
– Меня беспокоит другое… - Он заглянул за ширму.
– Что это значит, Поль?
За ширмой молчали. Раймон и Роже подошли к Мишелю. Поль лежал с закатившимися глазами и открытым ртом, Пьер стоял над ним, нелепо расставив короткие темные руки.
– Что он сделал, Пьер?
– спросил Мишель.
– Покажи, что он сделал!
Пьер растерянно задвигал руками и круглым бесформенным ртом, показывая, что Поль проглотил что-то… один… два… три… четыре… пять…
– Т-24? Да? То, от чего спят?
Пьер закивал головой.
– Плохо! Пять таблеток!
– Мишель задумался на секунду.
– Так!
Он кинулся к шкафчику, висевшему на стене.
– Замок испорчен. Недаром я все время наблюдал за Полем! Я знал, что он опасен!
– Мишель достал пробирку с красноватым кристаллическим порошком и две ампулы с желтой маслянистой жидкостью, приготовил смесь, наполнил шприц.
– Пьер, накладывай жгут!
Пьер с неожиданной ловкостью перетянул безвольно висящую руку Поля резиновым жгутом. Мишель ввел шприц в вену у сгиба локтя. Поль не шевелился, из-под приоткрытых век все так же мертвенно голубели белки.
– Теперь надо теплой воды, - сказал Мишель, извлекая шприц.
– Сделаем ему промывание желудка.
– Я принесу снизу, - вызвался Роже.
– Что, собственно, случилось?
– спросил Раймон.
Мишель взял Поля за руку:
– Пульс очень плохой… Это называется самоубийство. Поль хотел умереть.