Библиотекарь
Шрифт:
Возле небольшого автовокзала на длинной аллее по утрам возникал спонтанный базарчик – бабки из пригорода везли на продажу огородные излишки. Углы назначили нелегалам цену за место, а в случае отказа платить обещали натравить ментов или же угрожали полной экспроприацией товара. Жаловаться нарушающим закон бабкам было некуда, и они согласились на отступные.
Следующими жертвами стали представители частного извоза. Угрозы сжечь машину действовали безотказно. Углы не стеснялись спекулировать грозным этническим составом бригады, а люди испытывали панический страх перед чеченцами.
Впервые Углы
Для солидности Углы спешили прибрать к рукам все мелкие притоны, чтобы обеспечиться сбытом на будущее. Они надеялись когда-нибудь вытеснить цыган и стать полновластными хозяевами окраины…
– Нам сказали, «старухина точка» берется под контроль, – докладывал ситуацию Луцис. – Им, дескать, про нас все известно, они давно наблюдают за Селивановой, назвали адреса Дениса, Саши…
– И самое неприятное, – сказал Вырин, – они знают адрес Алексея. Они действительно следили за нами…
– Я подведу итог, товарищи, – заключила Маргарита Тихоновна. – Как это ни абсурдно звучит, какие-то проходимцы вообразили, что я содержу притон. Между прочим, сегодня уже ко мне лично подходили с теми же угрозами. Ничего не понимаю, – она удрученно вздохнула. – А я так любила Кавказ, раньше часто туда в отпуск ездила…
Вполне возможно, визит кавказцев был изощренной провокацией, – нас испытывали, пытались подставить. Но при этом козни Совета не выходили за рамки громовского универсума, с его этикетом, правилами. Бытовая же напасть извне была страшна неуправляемой стихийностью. Возникали вопросы, кто эти чужаки, почему они выбрали нас, какую истинную цель в конечном итоге преследуют.
Допустим, они прицепились к нам по недоразумению, досадному стечению обстоятельств, сложившихся невольно в идеальную приманку для бандитов. Ведь рассказывала Маргарита Тихоновна, что и раньше шептались соседи, будто Селиванова приторговывает самогоном и ворожит за деньги – уж слишком часто приходят к ней самые разные люди. Изможденный Вырин или Сухарев с нечистой гипсовой повязкой, да и я сам, хромой, в синяках – мы производили впечатление личностей асоциальных, давали почву пересудам. Все бы ничего, но слова: «Мы давно следим за вами», – решили судьбу Углов. Медлить было нельзя.
– Шлепнуть чурок подчистую, – просто сказал Сухарев. – Это надежнее всего. Сами они уже не отцепятся.
– А как исполнить? – поинтересовался я. – Массовое автомобильное крушение?
– Сложно, Алексей, – задумался Дежнев. – Проще сымитировать банальную разборку с цыганами, в стиле «поножовщина». Цыгане вполне могут иметь претензии к Углам. Раньше они здесь все крышевали, потом их крепко потеснил Гирей, а Углы спешат лечь под Гирея. У ментов не должно возникнуть никаких вопросов. Пусть Бийгиреев после, если захочет, разбирается с местным бароном…
– Есть идея, – предложил Сухарев. – Мрази постоянно зависают в шашлычной на водохранилище, ну, бывшее кафе «Теремок». На выходные точно там появятся.
«ТЕРЕМОК»
От операции широнинцы меня отстранили по состоянию здоровья. Под этот же диагноз попал и Вырин. Как ни обижался Луцис, его также не взяли – враги знали Дениса в лицо. По той же причине отказались и от силовой помощи Сухарева – он часто бывал у Маргариты Тихоновны и мог примелькаться Углам. Саша, Денис и я довольствовались посильным участием в теоретической разработке засады.
За машинами Углов – старенькими «маздой» и «опелем» – была установлена постоянная слежка. Мотоцикл Возгляковых и «раф» Оглоблина не выпускали Углов из виду и выучили все их маршруты.
«Теремок» – летнее кафе на берегу Урмутского водохранилища – был местом неживописным и тихим – песчаное подворье в обрамлении неухоженного кустарника. В зимнем павильоне находилась кухня и десяток столиков, во дворе – беседки с двускатными крышами на бревенчатых сваях – теремки, благодаря которым кафе получило свое название. В последние годы «Теремок» часто менял хозяина. Нынешний владелец превратил его в шашлычную. Работали там три человека – повар, помощник и официантка, она же уборщица.
План был продуман до мельчайших деталей. За час до приезда Углов требовалось обезвредить персонал. Роль повара брал на себя Кручина, ему ассистировали Оглоблин и Анна Возглякова. Марат Андреевич и Таня стали семейной парой, заглянувшей на дымок. Тимофей Степанович слонялся за изгородью, выискивая заранее разбросанные бутылки. Иевлев за оградой орудовал лопатой, углубляя сточную канаву. Специально для засады он изготовил десяток стальных шампуров, сам заточил острия и сделал удобные рукоятки, как на толчковых ножах. Были отработаны всевозможные схемы на все случаи, в зависимости от того, какой стол предпочтут враги. Кто же мог тогда подумать, что этот выверенный план обернется страшной трагедией…
Едва Углы и их люди погрузились почему-то в три машины – к эскорту добавился «мерседес» – и тронулись к водохранилищу, Сухарев из уличного автомата позвонил Маргарите Тихоновне, сидящей на телефоне в медицинском пункте спасательной станции. Снаружи у мотоцикла дежурила Светлана Возглякова. За несколько минут она домчалась к «Теремку» с вестью – «боевая тревога».
Безмолвные фигуры в масках проникли в павильон и намертво скрутили повара, его помощника и официантку. Кручина, Оглоблин и Анна надели фартуки и начали готовиться к встрече.
Наиболее оптимальным был средний теремок, равно приближенный ко всем участникам засады. Чтобы привлечь к нему врагов, все остальные столы были заставлены грязной бумажной посудой в пятнах жира и кетчупа. Там загодя положили шампуры.
Посетителей оказалось девять, больше на одного, чем предполагалось. Но и такой расклад был предусмотрен. Едва они завалили во двор, Оглоблин с гостеприимной улыбкой потащил стул к средней беседке. Гогочущая свора расселась на боковых лавках, по четыре с каждой стороны. Девятого гостя Углы посадили во главе стола. Как выяснилось позже, это и был роковой человек Гирея, и «мерседес» принадлежал ему.