Библиотекарша
Шрифт:
– Если человека захотят выжить с работы, то найдут способ.
– Только не их. Слышала поговорку про "дождик идет"? Вот это как раз о них, - Ника поморщилась.
– На работу они являются часам к 11, до обеда чай пьют и сидят на форумах для молодых матерей, все разговоры - только о подгузниках и присыпке, пишут только блицы "Срочно в номер", и на любое слово у них десять наготове. А вторые считают себя избранными только потому, что у них мужья с большими звездами на погонах и лампасами на брюках. И, что бы они ни вытворяли, никто не решится связываться с "мазаными". Такое ощущение, что
– Да, - вздохнула Лиля, - помнишь ту сцену? "Товарищ генерал! Вы за вещами, или насовсем?".
– И жена генерала отвечает: "Да насовсем, Юра. Насовсем", - улыбнулась Ника.
– Она всех в гарнизоне по именам знает; сына потеряла в войну и всех этих ребят родными считает, их с мужем большой семьей. А эти индюшки... Тьфу, даже говорить о них тошно! Ох, Лилька, я тебя совсем заболтала, а уже светает. Поспим еще или эта кошка нам раннюю побудку сыграла?
– Три часа, рановато для побудки. Надеюсь, Дуня больше не залезет сюда. А тебе нужно отсыпаться хоть по выходным.
– Мы пока еще в том возрасте, когда дефицит сна не столь ощутим, - но все же Ника забралась в постель и закуталась в цветастое одеяло.
– М-м... Пуховая подушка, совсем как в детстве...
– Бабушка других не признавала и сшила мне в приданое несколько штук...
– Правильно считала, - Ника потянулась.
– Ну что, споки-ноки, или уже доброе утро?
– Лучше споки-ноки, - Лиля высунула руку в форточку и закрыла ставни, расписные, украшенные резьбой, слегка набухшие за зиму.
Осторожно ступая в темноте, чтобы не скрипели половицы, Лиля вернулась к себе, сбросила халат и тоже закрыла ставни. В мае светало рано, и ставни очень выручали. За стеной засыпала Ника, что-то бормоча и ворочаясь. Через несколько минут заснула и Лиля.
*
Ника проснулась, когда стрелки стенных часов в виде деревенского домика степенно дотикали почти до десяти. Во дворе напевала Лиля, пропалывая клумбу. За деревьями прошумела электричка. "А скорые поезда по этой ветке не ходят, - подумала Ника, лежа на боку с закрытыми глазами, - местные даже этого развлечения лишены. Не станут же они ходить на перрон затем, чтобы посмотреть на электричку. Это уже не в диковинку...".
Ника повернуласьна спину и закинула руки за голову. В Петербурге она не могла себе позволить вот так нежиться в постели в десять часов утра и никуда не спешить. В шесть утра она вставала; в восемь - спускалась в метро, а через 45 минут уже входила в здание редакции, чтобы вернуться домой к вечерним новостям... Поэтому Ника так любила выходные в Мариенбурге и понимала, что без них было бы еще труднее вынести бурный ритм мегаполиса. В городе Ника не ведала усталости. Она могла всю ночь работать над статьей, которую нужно было сдать к 9 часам утра, а потом выйти на 12-часовой рабочий день. После хлопотливой подготовки номера Ника ехала на презентацию. Бегала пешком за 5-10 километров, чтобы сэкономить жетон метро; забывала пообедать, и казалось, что ее запас сил неисчерпаем. Но в Мариенбурге Ника понимала, как ей нужны эти два дня, когда не нужно вскакивать, бежать,
Ника села и откинула одеяло. Она прекрасно выспалась и чувствовала себя полной сил. В коротких штанишках и футболке в горошек 33-летняя Вероника выглядела совсем юной. Короткие волосы забавно взъерошились, щеки разрумянились.
Брат Лили уже успел отремонтировать ванную комнату, и Ника с наслаждением приняла теплый душ. Конечно, без кабинки было не очень удобно, пластиковая занавеска не защищала пол от брызг, но это было лучше, чем плескаться в тазике или наспех ополаскиваться в сарайчике с бочонком, где вода заканчивается в самый неподходящий момент.
– Ты сегодня выглядишь лучше, - заметила Лиля, когда подруга вышла на крыльцо.
– Вчера у тебя был такой вид, будто ты вот-вот схватишь весло и начнешь крушить все вокруг.
– Я просто устала, - вздохнула Ника, - хреновая неделька выдалась. Да и в отпуск я в прошлом году не ходила. Два года без отдыха - это слишком даже для меня... Лилька, мне поручили сделать подборку статей о Лебедевке, проследить их работу изнутри. Омбудсмены со всех сторон получают жалобы из тюрем и решили проверить их таким образом. Это лучше, чем обычная инспекция. Даже о внеплановой проверке они как-то узнают заранее и ухитряются прикрыть все шероховатости, пока проверяющим выписывают пропуска на проходной. А так я внедрюсь и посмотрю на все без прикрас...
– И как ты это сделаешь, чтобы не "засветиться"?
– Лиля вынесла из летней кухни большую сковородку с омлетом и джезву с ароматным кофе.
Ника хмыкнула и разрезала каравай домашнего хлеба:
– Не имей сто рублей, а имей сто друзей... Тася работает как раз там, во внутренней охране. А мой знакомый, с которым мы ездили на байкерские слеты, может раздобыть любые документы, такие, что комар носа не подточит. Тася в июне собирается в новую Ладогу на свадьбу сестры, берет две недели за свой счет, а на замену порекомендовала квалифицированную служащую из Ростова, то есть меня...
– Ты? Из Ростова?
– развеселилась Лиля.
– А по произношению не подумаешь. Произношение выдает жительницу Приморского района!
– Может, еще и улицу выдает, профессор Хиггинс?
– поддела ее Ника.
– А я и так знаю, без отгадывания: улица Савушкина! А с недавних пор - метро "Парнас", улица Дудина! Ника, а ты справишься?
– У меня черный пояс по тхэквондо с тремя данами, если ты об этом.
– А морально выдержишь?
– Да, - без колебаний ответила Ника.
*
Зал ожидания на станции одновременно был и кассой. Небольшой, но опрятный, отделанный деревянными панелями, с деревянными же креслами, он подошел бы для съемок фильма о 70-х годах. Билетный терминал здесь смотрелся, как инопланетный корабль.
Ника потыкала пальцами в клавиши, открывая расписание электричек. Лиля прошлась по залу, рассматривая памятки на стенах.
– Лилечка, - окликнула ее знакомая кассирша, - что, книгу уже принесли? Я за Панкратовой в очередь записывалась.
– Да, Клавдия Ивановна, в четверг принесли. Я предупредила Елену Владимировну, чтобы отложила ее для вас.