Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги
Шрифт:
• Август был божсественным по указу. После его смерти в 14 году до н. э. римский Сенат официально объявил о его божественности. Убедительности указу добавило уверение одного чиновника, щедро вознагражденного, будто он видел, как душа Августа возносилась к небу с погребального костра. Это делало Августа равным Юлию Цезарю (или, как говорили в Египте, он теперь был «бог от бога»).
Далее – понятие «Август». В приенской надписи используется не латинский титул «Август», а ее греческий аналог «Себастос» («бог Себастос»). Латинское понятие носит квазибожественный и полубожественный характер, но понятие «Себастос» – гораздо более прямолинейное. Оно происходит от глагола
Предполагается ли, что Август – единственный бог, которого нужно почитать, или что из всех богов должен почитаться преимущественно он? Конечно, нет.
С одной стороны, здесь есть элемент стилизации, а с другой – многое оставлено воображению и интерпретации. Так работала римская имперская теология.
Далее – понятие «Сын Бога». В латинском языке проводилась грань между divi filius, сыном обожествленного человека, и dei filius, сыном бога или богини. Греческий язык не знает такой разницы и использует в обоих случаях выражение (хюйос тэу). (Кстати, в Новом Завете последний титул регулярно применяется к Иисусу: см., например, слова римского сотника в Мк 15:39.) Как бы то ни было, Август был и dei filius (от Аполлона через зачатие), и divi filius (от Цезаря через усыновление).
И наконец – «Император». Мы уже знаем, что Октавиан стал Цезарем путем адоптации. Но как быть с императорством? В латинском языке использовалось слово imperator, а в греческом (как в Приенской надписи) – слово атократшр (автократор) (отсюда наше слово «автократический»). Что означает imperator?
В Риме словом imperium называли, в частности, «власть» командовать легионами в битве. Соответственно, словом imperator («повелитель») победоносные легионы величали своего победоносного «полководца». (Это было главное условие для права на триумфальную процессию в Риме.)
Впоследствии такие приветствия и триумфы были ограничены Августом и его имперскими наследниками, а слово imperator стало первым и главным титулом. Его можно еще перевести как «Победитель мира» или «Всепобедительный». Остальные титулы (даже божественные, и особенно божественные) были вторичны: нет победы – нет и божественности.
Опять-таки, как и в случае со словами «Себастос» и «Август», греческое звучит сильнее, чем латинское imperator. Греческое слово (кратос) означает «сила», «мощь», «могущество». Кстати, наши слова с этим корнем указывают на источник силы: «демократ» имеет власть от народа, «аристократ» – от элиты, «плутократ», – от богатства, «технократ» – от науки, «теократ» – от Бога, «автократ» – от себя самого. В понятии «Автократор» есть оттенок трансцендентности, который отсутствует в понятии «император».
Переходя к следующему вопросу, будем помнить всю эту подоплеку титулов в греческой надписи из приенского храма Августу. Но чем Август заслужил столь высокие похвалы? Для ответа (и комментария на эту надпись) воспользуемся другой более поздней надписью из Приены. По ходу дела не будем забывать, что стоит за титулом «император»: победитель всех и даже победитель всего мира.
«Новый взгляд на целый мир»
Мы все еще находимся среди развалин Приены, но немного к юго-востоку от храма Афине и Августу. Вдоль северной стороны городской агоры (площади) находится крытая колоннада, в желанной тени которой можно укрыться от неумолимого жара средиземноморского солнца. За колоннадой располагался религиозно-политический центр города.
У восточного конца колоннады находился Пританей. В нем регулярно заседал совет старейшин
Идем к западу. Стоя переходила в пятнадцать небольших помещений-святилищ. В одном из них первоначально помещалась надпись (сейчас она в Пергамском музее в Берлине), которую мы сейчас и рассмотрим.
Около 29 года до н. э. проконсул Павел Фабий Максим, наместник Малой Азии (ныне это Западная Турция) посулил золотой венец человеку, который придумает лучший способ почтить Августа. Лет через двадцать он удостоил этим призом самого себя. Письмо было вырезано на куске голубого известняка и торжественно выставлено в вышеупомянутом помещении:
[Это вопрос о том,] является ли день рождения наибожественнейшего Цезаря более приятным и более полезным, день, который мы справедливо можем считать равным началу всего, во всяком случае, в практическом плане: ведь Цезарь восстановил порядок, когда все распадалось и рушилось в хаос, и дал новый взгляд на целый мир – мир, который пришел бы к погибели, если бы не родился Цезарь, общее благословение всего… На мой взгляд, все сообщества должны считать началом Нового года день рождения наибожественнейшего Цезаря. И именно в этот день, 23 сентября, все должны вступать в должность.
Все прозрачно. Города Малой Азии должны считать день рождения Цезаря началом Нового года. Без сомнения, это почесть, но ее обоснование носит глубоко богословский характер.
Рождение Августа само по себе было новым творением («во всяком случае, в практическом плане»). Оно спасло от хаоса и распада не только Рим, Италию и Средиземноморье, но и «всё», «целый мир». А поскольку оно положило начало новому миру, данный день следует использовать в качестве Новолетия. Был найден новый способ «почтить Августа, доселе неизвестный среди греков: отсчитывать время от даты его рождения». Но как отреагировала Лига азийских городов на идею наместника?
Их реакция зафиксирована во второй части все той же надписи, найденной в Приене. Она превосходно резюмирует римскую имперскую теологию, но когда будете ее читать, мысленно замените слова «Цезарь» и «Август» словами «Иисус» и «Христос», – и поймете, что христианская теология Павла во многом была противовесом римской имперской теологии.
Поскольку провидение, божественно руководящее нашим существованием, своей силой и ревностью ниспослало рождение совершенного блага в Августе, которого оно наполнило добродетелями ради человечества, дав нам и нашим потомкам в его лице спасителя – его, который положил конец войне и устанавливает мир, Цезаря, который своей эпифанией превзошел надежды тех, кто пророчествовал благие вести (euaggelia), не только затмив благодетелей прошлого, но и не оставив надежды на возможность больших благодеяний в будущем; и день рождения бога впервые принес в мир благую весть, обитающую в нем… по этой причине, с благополучием и безопасностью, греки Азии решили, что Новый год во всех городах должен начинаться 23 сентября, в день рождения Августа… а письмо проконсула и указ об Азии должны быть начертаны на беломраморном столбе, который должен быть помещен в священные пределы Рима и Августа.
Отметим эти ключевые понятия: «совершенное благо», провиденциальные «добродетели ради человечества», «спаситель», миротворец, «эпифания», пророчества, величайший благодетель всех времен, «бог». Однако подробнее рассмотрим лишь одно: «благие вести».
Здесь использовано именно множественное число. Говоря об имперских победах, сменах правителей и даже великом дне рождения Августа, римляне прибегали к множественному числу («благие вести»). Но у апостола Павла, да и во всем Новом Завете, мы встречаем только единственное число: euagg'eliov (эван-гёлион) («благая весть»). И эта весть – сам исторический Иисус.