Билет до Крупяновки
Шрифт:
– Думаешь, дядя Ваня там?
– спросил я.
Мишка пожал плечами.
– Если не ушел обратно в Людовиновку, то там. Тут вон…
Он показал на смазанный след от сапога. Кто-то оступился и, возможно, соскользнул вниз. Не устоял на ногах.
– Дядя Ваня!
– позвал я.
– Плюнуть бы на него, - сказал Мишка.
– А, Вовка?
Он подобрал несколько камешков и один за другим закинул их в кусты. Наверное, ждал, что какой-то попадет в дядю Ваню, и тот откликнется.
–
– Что его, волки загрызут?
– Муравьи.
Мишка фыркнул.
– Муравьи! Вовка, он же это специально! Свалился, чтобы я в Крупяновку не попал!
– Не думаю, - сказал я.
Но уверенности у меня не было.
– Ладно.
Мишка схватился за стебли иван-чая и поставил ногу на ком земли. Сделал шаг с обочины.
– Вовка, ты, если что…
– Я понял, - сказал я.
Мишка заскользил вниз, в кустарник. Вместо иван-чая он схватился за ветки ивы. Посыпались молодые листья.
– Что там?
– спросил я.
– Ничего пока, - ответил Мишка.
Он скрылся в ивняке. Несколько секунд я видел его голову, но потом голова пропала, растворилась в качании ветвей.
– Эй!
– обеспокоенно крикнул я.
– Все нормально.
Мишка возник в поле моего зрения и перескочил пролом, двигаясь к куче досок по взрытой земле. Я вытягивал шею, пытаясь разглядеть дядю Ваню. Мне чудилась его запрокинутая фигура то в кустах, то под рубероидом.
– Он там?
– Не знаю пока, - раздраженно отозвался Мишка.
Затененный осинками, он встал у кучи строительного мусора. Я видел, как он наклонился, что-то рассматривая, потом пнул какую-то тряпку.
– Сюда, похоже, никто не падал!
– крикнул Мишка.
– Здесь вообще…
Он неловко ступил в сторону.
– Ай!
Мишкин крик заставил меня вздрогнуть и напряженно застыть над спуском.
– Миха! Что случилось?
Ответом мне были свистяще втянутый сквозь зубы воздух и матерная тирада, обращенная к тому, кто оставил гадские доски с гвоздями без присмотра. Мишка наколол ногу. Напрочь. Через кед.
– Насквозь?
– спросил я.
– Нет, слегонца оцарапал!
Мишка заковылял ко мне. Ива, попавшаяся ему на пути, было беспощадно подвергнута экзекуции. С гримасой на лице мой друг появился из кустов.
– Вот ведь сука!
– сказал он.
Я подал ему руку и вытащил на грунтовку. Мишка сел на обочину, я помог снять ему кед. Ступня была вся в крови. Кровь пропитала носок и матерчатую стельку кеда. Она струилась из пробитой гвоздем дырки.
– Что там?
– спросил Мишка.
Он побледнел и запрокинул голову.
– Ну, прилично кровит, - сказал я.
– Сучьи гвозди, - прошипел Мишка.
– Ты
– Сейчас.
Я притянул рюкзак. Мама напихала мне столько газет и тряпок, чтобы банка с салатом и термос случайно не разбились, что мне было из чего выбирать. Я вытянул из рюкзачных недр полотенце и кусок веселенького ситца. То, что надо.
– Давай.
Я приподнял раненую Мишкину ногу. Мой друг опрокинулся на щебенку, раскинул руки.
– Похоже, все, - сказал он.
– Чего все? Ты еще не умираешь.
Я отряхнул ступню от песка и грязи, прижал к ране сложенный вчетверо ситец (он был чистый, но сразу принялся краснеть) и замотал ногу полотенцем. Оборот получился всего один, но зато концы удалось связать крепким узлом.
– Я не про смерть, - сказал Мишка, - я про Крупяновку.
– Ну, да, с такой ногой…
– А дядя Ваня наверняка уже в Людовиновке. Мы от нее и километра не отошли.
– Не, километр будет.
– Все равно, - сказал Мишка, приподнимаясь на руках, - мавр сделал свое дело, мавр может пить портвейн.
Я затянул узел полотенца сильнее. Мишка следил с таким лицом, будто нога должна была взорваться от моих усилий.
– Болит?
– спросил я.
– Я ж не шевелю, - ответил Мишка.
Я потрогал пропоротую ступню. Нет, кровь не протекала, ситец по краям не намок, полотенце и вовсе не покраснело. Похоже, рану я перекрыл. Я порылся в рюкзаке и на всякий случай приготовил футболку. Распорю по шву, если что, намотаю заново первым слоем вместо ситца, подумалось мне.
– Думаю, мне лучше не вставать, - сказал Мишка.
Лицо у него было бледное.
– Надо ловить транспорт, - сказал я, поднимаясь.
– Только не велосипед!
– испугался Мишка.
– Что я, дурной?
– Я шагнул на дорогу.
– Нам бы автобус или легковушку.
Колесный трактор, пылящий в сторону Зверевки, я даже останавливать не стал. Но тракторист притормозил сам. Щелкнула, открываясь, дверца. Из кабины вынырнул веселый вихрастый парень.
– Чо, ребя, случилось-то?
– спросил он, свешиваясь.
– Бандитская пуля, - сказал Мишка.
– Ногу пропорол гвоздем, - кивнул я на него.
Тракторист шмыгнул носом.
– А чо? Известное дело. Сам в прошлом году чуть большой палец не потерял. Давайте подброшу до Зверевки, там фельдшерский пункт, - предложил он.
– Нам лучше в другую сторону, в город.
– Ну, это вам автобуса ждать.
– Долго?
– Минут пятнадцать-то точно, - сказал парень.
– Вы это… Кровит сильно?
– Уже нет, - приподнял ногу Мишка, показывая накрученное мной бельевое сооружение.
– Дергает только.