Билет на Марс
Шрифт:
Как только друзья выскочили на берег, над вертолетом появился синеватый дымок, что-то хлопнуло. Четко заработали двигатели, и там, где были винты, образовалось по сверкающему кругу.
— Ой, полетели! Оставили нас! — взвыл Юлька и ускорил бег.
Гешка ринулся вслед, а Гром, решив, по-видимому, что ребята забавляются, с лаем бросился за ними, хватая за штаны то одного, то другого.
Из кабины спрыгнул на землю
— Постойте! Нам надо лететь! — заорал подбежавший первым Юлька, стараясь перекричать шум моторов.
— Не на Луну ли? — крикнул механик.
— Ага! Ой, нет! До Верховья!
— Тогда подождите немного. А вон и командир идет.
Ребята оглянулись. От палаток шли двое: летчик в кожаной тужурке, в шлеме с очками и Петр Петрович. Они разговаривали о чем-то веселом: кряжистый, круглолицый летчик смеялся, закинув назад голову.
— Прибыли? — спросил Петр Петрович ребят. — А я решил, что струсили.
— Ну разве такие пистолеты струсят? Никогда! — сказал летчик и легонько щелкнул Юлия по его крупной стриженой голове.
Пионеры из шестого класса «Б» были уже в сборе. Они окружили счастливцев, каждый старался высказать свое мнение о вертолете.
— Удобная машина, ей аэродром не нужен, — сказал Алеша Бунчук.
Валерка Гилин, который, как всегда, был с сестрой, добавил:
— Я читал, что на вертолетах не только перевозят людей, им, как краном, поднимают разные конструкции…
— Да, да! — солидно подтверждал Гешка.
— Ты, Геш, запомни все свои впечатления от полета, — продолжал Валерка Гилин, — а потом мне расскажешь… Эх, жаль, что ты не поэт!
— А Валерка из банки сахар съел! — как всегда, не к месту, вмешалась в разговор его сестра.
Валерка покраснел.
— Геша! Ты попроси… может, они и меня возьмут? — несмело сказал Юра Хромов.
Геша хотел уже обратиться к Петру Петровичу, но механик открыл боковую дверку, спустил из машины металлическую лесенку. Летчик показал на полуовальный вход:
— Прошу, милорды!
«Милорды» торопливо влезли в машину. Гром, оставшись один, оглушительно залаял.
— Можно его с нами? — попросил Гешка.
— Сколько угодно! — ответил летчик и, подняв собаку за шкуру, затолкнул Грома в вертолет.
Машина была заполнена какими-то тюками, ящиками, мешками. В фюзеляже были сделаны овальные окошечки, окантованные резиновыми прокладками Ребята сели на низкие брезентовые скамейки, устроенные вдоль бортов, и прильнули к окошечкам. И вот теперь, когда кончились все тревоги, когда надоедливая мысль: «А вдруг да не прилетит вертолет, вдруг да передумает Петр Петрович», — отошла в прошлое, друзья почувствовали себя бесконечно счастливыми и смелыми.
Юлий расхрабрился до того, что встал в проеме двери и закричал ребятам:
— Через полчаса мы будем в Верховье. Здорово, а?
Петр Петрович поднялся в машину, сбросил с плеч туго набитый рюкзак. Механик, подняв лесенку, захлопнул дверку и отрапортовал:
— К полету готов!
Моторы взвыли. Стенки кабины, металлический пол под ногами вздрогнули. Трава под вертолетом стала пригибаться к земле и засеребрилась. Моторы запели басовитее и глуше. Вдруг что-то подкатило к сердцу, охватила легкая тошнота, но тотчас же пропала. Земля стала уходить стремительно вниз. Ребята, провожавшие вертолет, оказались где-то далеко под ногами, а потом исчезли…
Атаманша
Вертолет достиг Осьвы и, круто повернув, пошел вдоль ее течения. Вскоре на правом берегу показались постройки. На крыше одного из домиков известью было написано: «112». «Это и есть кордон Верховье», — догадался Гешка. Цифра на крыше (он знал это давно) — номер лесного квартала, ориентир для летчиков.
«Уже прилетели? Как скоро!» — с огорчением подумал Юлий, когда вертолет, сделав круг над кордоном, пошел на посадку.
По-видимому, вертолет здесь был не редкостью. Его появление не вызвало на кордоне особого интереса. Пятилетняя девочка с куклой-голышкой на руках мельком взглянула на машину и побежала дальше по своим неотложным делам. В раскрытом окне появилась старуха, зевнула и скрылась…
Как только Петр Петрович и мальчики сошли на землю, летчик поднял лесенку и захлопнул дверь. Трава под машиной полегла, рубашки на мальчиках с одного боку пристали к телу, с другого затрепетали, как флаги на ветру. Вертолет улетел.
По крутой каменистой тропинке поднялись к домам. Здесь гора немного отступала, образуя небольшую террасу, на которой и расположился кордон.
Для огородов уже не оставалось места, и они были распаханы на склоне горы.
Через калитку, окованную железом, вошли на просторный двор. На крыльце самого большого дома сидела женщина и деревянной толкушкой мяла в чугуне вареный картофель.
— Здравствуйте! Товарищ Брагин здесь живет? — спросил Петр Петрович.
Женщина, не прерывая работы, крикнула в раскрытую дверь:
— Андрей! Тебя кличут!
Послышались шаги, и на крыльцо вышел широкоплечий мужчина в старой солдатской гимнастерке, у которой вместо позолоченных металлических пуговиц были пришиты коричневые, одежные. Увидев посетителей, он торопливо стряхнул с квадратной густой бороды хлебные крошки, вопросительно посмотрел на Петра Петровича.
— Простите, нам нужен Виктор Васильевич.
— Это мой отец. Он в сарае, в Уньчу собирается.
— В Уньчу? — переспросил Петр Петрович.
— Да. У него есть какие-то старые документы по геологоразведочным работам…
Гешка видел, как обрадовался Петр Петрович. А сам он непроизвольно сдернул кепку. Юлька, словно по команде, вытянулся, с восторгом глядя на мужчину в гимнастерке.
Тревоги окончились: отчет сохранился.
Мужчина прошел к сараю и негромко позвал отца.
Гешка представлял себе Брагина дряхлым. Но старик оказался крепким. Волосы его были густые, черные, с проседью. В странном, наискось, разрезе глаз, широких скулах, изогнутом подбородке было что-то знакомое. Гешка сразу вспомнил Нюру. Он даже оглянулся, разыскивая ее.