Билет на непридуманную пьесу
Шрифт:
– Давайте сыграем, секту мы не разрушим, но кровь ему попортим.
– Слушай, а как хоть фамилия этого учителя жизни? Я почитаю в интернете про него, может, что-нибудь полезное узнаю – пригодится, – спросил Лёва.
– У нашего учителя жизни фамилия… – Олег сделал многозначительную паузу, – Гробовой!
– Да-а, – протянул Вадим, – ты точно уверен, что стоит бороться за бабу, которая пошла за гуру с такой фамилией?..
Они встретились на детской площадке, недалеко от того места, где любил играть в футбол Валентин. В руках Лёвы была скрипка в тёмном кожаном футляре, Олег держал трубу, нетерпеливо перебирая кнопки, словно вспоминая произведение Шопена. Они ждали Вадима, который позвонил, что немного опаздывает. Разговаривать ни о чём не хотелось. Теперь на трезвую голову задумка уже не казалась такой весёлой, и никто не мог предсказать последствий. Но отступать Олег не хотел, поэтому был благодарен Лёве, что тот его не отговаривал… Наконец, послышались быстрые шаги третьего друга, и на площадку забежал запыхавшийся Вадим.
– Надеюсь, я не опоздал, – он не выглядел подавленным, а скорее, наоборот, воодушевлённым предстоящей операцией, словно шалостью, которую так хочется осуществить детям вопреки всем запретам взрослых…
Когда они подходили к зданию злополучной секты, и куда сегодня, как на работу, ушла Татьяна, то заметили, что рядом с ним стоят два дворника и что-то обсуждают. Увидев необычную компанию музыкантов, они замолчали и стали наблюдать.
– Вот и первые зрители у нас появились, – негромко сказал Лёва, достал скрипку и огляделся, раздумывая, куда положить футляр.
– А к какому окну лучше подойти? – почему-то шёпотом спросил Вадим, держа наготове тарелки.
Олег задумался и показал:
– Давайте сюда. Видите большие окна – здесь, наверное, зал, где проходят их собрания.
Друзья встали у центрального окна, приготовились, и Олег махнул головой:
– И-и, раз…
Шопен не подозревал, что его грустно-торжественное произведение, которое обычно исполняют на похоронах, будет исполняться в таком своеобразном составе: скрипка, труба и тарелки. Но Олег постарался и сделал хорошую обработку, не забыв указать, где тарелки должны были дать свой душераздирающий звон… Ещё накануне приятели прорепетировали, и получалось неплохо. На улице, конечно, было не так громко, как в помещении, но музыканты направляли свои инструменты прямо в окна и в скором времени увидели, как за стеклом замелькали удивлённые лица женщин в тёмных платочках.
Через несколько минут вокруг артистов выросла небольшая толпа жителей ближайших домов, но из здания, которое их интересовало больше всего, никто не выходил. Друзья продолжали играть, снова и снова начиная грустную мелодию. Дворники, стоявшие чуть поодаль, принялись куда-то звонить, и Олег заподозрил, что в полицию.
Наконец, он увидел выбегающую Татьяну, выглядевшую как разъярённая фурия.
– Олег! – крикнула она, пытаясь перекричать музыкальные инструменты, но Вадим не давал ей подойти к мужу, ударяя тарелками прямо у неё перед носом.
– Олег! Прекрати, я сказала! – продолжала вопить она.
Но тот старательно делал вид, что не слышит её. Постояв ещё немного, она ушла обратно в дом. Приятели играли ещё какое-то время, и наконец вышел гуру – Гробовой собственной персоной.
Он встал неподалёку, скрестив руки, и с усмешкой смотрел на Олега. На этот раз Гробовой был в белом льняном костюме с чёрной рубашкой и контрастным светлым галстуком. Но Олег выглядел не хуже – он был одет в чёрный фрак, как и его друзья, а потому и похожи они были на солидную похоронную команду.
– О, господин Гробовой! – бросил играть Олег, а за ним остановились и приятели, – а мы вам решили помочь.
– И в чём же вы мне помогаете?
– Иллюстрируем, так сказать, вашу деятельность, – нагло и громко вещал Олег. Он повернулся к жильцам, собравшимся вокруг них, – товарищи, этот господин, по фамилии Гробовой, затащил не одну наивную женщину в свою секту, и вы знаете, для чего это делается – для подавления их воли и обирания до нитки. Не поддавайтесь на сладкие уговоры этого проходимца, берегите своих близких!
Конец ознакомительного фрагмента.