Билет в кино 2

Поселягин Владимир Геннадьевич

– Пошуруй в кабине, в нашем положении любая находка ценность. Действуй.

– Есть, - козырнул тот и прихватив молодого, и энергичного, и те убежали.

– Я отойду на минуту, - сообщил я бойцам.
– Ждите тут.

Сам уйдя за деревья, меня не видно от места расположения бойцов, и достал двух терминаторов их жидкого металла, по одному, уже привычно перепрограммируя их на новую личность. В каждом фильме так делаю. Дальше те приняли вид бойцов-красноармейцев, и побежали в сторону хутора, откуда нас обстреляли. Те два выстрела из винтовки. Приказ зачистить хутор, подготовить к нашему приходу. Я же отлил, действительно хотелось, и вернулся к бойцам. Через двадцать минут те двое прибежали, тихо было, до стрельбы не дошло, гул машин так и стоял, значит их не видели. В левой

руке того что с медалью был карабин «Мосина», второй нёс вещмешок. К нему круглый армейский котелок привязан.

– Значит, армейская, - констатировал я.
– Что по добытому?

– Карабин, пять патронов. В вещмешке сухари, десять запасных патронов, кружка, и солдатское исподнее, и вот котелок нашли, больше ничего, - по-военному чётко доложил боец.

Надо узнать их фамилии. Впрочем, я от бойцов решил избавиться, те знали Доронина хорошо, поэтому хочу банально переправить через линию фронта, там другого командира получат, а сам повоюю. Ещё подумаю как, пока обстановка неясна.

– Кто добыл?
– уточнил я.

– Я, - поднял руку боец с медалью.

– Ты добыл, всё твоё. Забирай.

– Есть. Ещё, там у машины боец убитый лежал, видимо шофёр, вот его документы, я забрал.

Взяв протянутые документы, я изучал их, не наша часть, и убрал в свободный карман гимнастёрки, а боец вещмешок за спину, карабин на ремень, вот так смотрев их, сказал:

– Идём к хутору, там оружие и припасы, заберём.

– Это где стреляли?
– спросил один из бойцов, высокий и чернявый.

– Некому там больше стрелять. Я до ветру отошёл, наших осназовцев встретил, сообщил о хуторе, вот и решили туда заглянуть. Так что поверьте, там по нам стрелять некому. Впрочем, нас есть кому прикрыть, - кивнул я на вооруженного бойца.

Возражать не стали, и обсуждая услышанное двинули не воинским отрядом, а сбродом вперёд.

– Отделение, стой! Построится по одному. Ты в дозор, сто метров, проводить визуальную разведку, - отставал я приказы, отправив вперёд молодого, и мы уже двинули нормальным воинским отрядом.

Я боевой маг, был, воинская дисциплина вбита на уровне подкорки. А тут непонятно что. Похоже Доронин так себе командир, распустил подчинённых. Дальше мы вернулись к железнодорожной ветке. Ноги гудели, пришлось за день побегать. Налёт утром был, война началась, сейчас уже часов десять примерно. Я понемногу разбираюсь, что вокруг приходит. Уже троих бойцов фамилии знаю и имена. Слушаю их разговоры, это тоже полезно. Так мы оставили у насыпи бойца с медалью, тот прикрывал с карабином, хорошая позиция, весь хутор на ладони, остальные, шофёр в том числе, стали перекатами сближаться с хутором. Похоже не обучены были, я объяснил на словах что делать. Прибежал метров десять и упал в траву, пока другие бегут, отвлекая, посчитал до пяти, и новый рывок, так и сближались. Выстрелов не было, хутор вообще затих, даже собаки не лаяли. Вообще оружие советское у меня есть, ещё с того попадания в военный фильм, все образцы, включая немецкого, но это моя память, доставать не собираюсь, если только лично использовать, а не при парнях, поэтому возращение к хутору было осознанным. Первым обнаружил труп женщины, похоже разрубленной пополам, тот бровастый, его сразу согнуло в рвоте. Да уж, вид был ещё тот, от плеча до живот разрублена.

– Понятно, живых тут нет, - вставая из-за укрытия, сообщил я, подходя к тяжёлому мотоциклу с люлькой, рядом с которым три немца лежало, оплывая кровью.
– Осмотреть все помещения, собрать оружие и припасы. Искать вещмешки, в чём уносить добытое. Поискать транспорт и что пойдёт как перевязочный материал, если бинтов не найдём. Пойдут простыни. Всё, работаем.

Всё это громко, стоял у сруба дома, отдавая приказы, и бойцы, вскакивая, разбежались по домам и строениям. Я махнул рукой, подзывая того что нас прикрывал. На нём мотоцикл и убитые немцы, всё их оружие уже по бойцам разошлось, карабин, автомат и два пистолета, пулемёт на коляске пока, пусть всё изучит. Вот бровастого отправил на ветку широкого дуба, оттуда обзор хороший, ещё и подсадил, напутствуя:

– Ты в наблюдении, смотри, наши жизни на тебе. Не проворонь, если кто появится.

Сам

я отошёл в сад, тут оба моих терминатора укрылись, и убрал в Карман, свою работу те сделали, а живых на хуторе действительно не было, даже кур уничтожили. Уже нашли винтовку «Мосина», подсумки и патроны к ней, даже «ДП», всего с одним запасным диском, когда меня срочно позвали в дом. Красноармеец Никитин, тот высокий и чернявый, что-то нашёл. Да, наш шофёр осматривал двух коней и одного запрягал в телегу, куда сносили всё добро, второго под седло. Один боец из деревни, красноармеец Кузьмин, он ему помогал. Да что за фильм-то?

– Вот, искал для бинтов материю, и это нашёл, - показал Никитин.

К нам ещё несколько бойцов прибежало, глянуть что нашли, но я рявкнул, и те мигом разбежались. В сундуке красноармеец нашёл нашу форму, командирскую, выстиранную и выглаженную, тут же сапоги, ремни, две единицы оружия в кобурах.

– Достаём, - велел я, мы достали, и всё на круглом столе в центре комнаты сложили.

– Два капитана, стрелки и лейтенант-артиллерист. Две кобуры. «ТТ» и «Наган», - пробормотал я.
– Видимо попались в руки бандитам. У одного капитана смотри, стёжки на груди, застрелили, остальных видимо целыми взяли и раздели. Ладно, я беру «ТТ» и все патроны к нему, этот красноармейский вещмешок и планшетку. Себе что отбери, советую оружие взять наше, выйдем к своим, немецкое отберут, с чем в бой пойдёшь? Имей ввиду.

Я расстегнул ремень, и на него кобуру с пистолетом закрепил, патронов к нему всего три десятка, да шестнадцать в магазинах, больше не было, вещмешок за спину, пустой пока, и планшетку на бок, ремешок через голову. Сапоги осмотрел, хорошие, но не тронул, мои не хуже. Документы нашли на этих командиров, их в другом месте прятали. Убрал в планшетку, как и трёх зарезанных немцев. Там ещё четыре единицы оружия нашли, две винтовки «Мосина», немецкий карабин, старый, видать от польской армии достался, и пистолет-пулемёт. Причём наш, «ППД», с рожковыми магазинами. Я его себе забрал, подсумки с тремя запасными рожками, на ремень. А патронов к нему нет. Только те тридцать штук, снарядил один рожок. А ремень сползает, навешал на него. Вспомнив о портупее на ремне одного командира, сходил в большую комнату, скинул с себя всё и надел её, часть веса на плечо пошло, легче стало. У печки остывали несколько караваев, наши часть уже забрали, вот я один сунул к себе в вещмешок, ещё нашёл пачку чая. Наш, невскрытая пачка. Тоже убрал. Один из бойцов быстро резал бутерброды, хлеб с кусками окорока, и разносил, я один уже съел, второй дожёвывал. Петров на дереве тоже жевал, ему немецкий карабин отдали с подсумками, все голодные, хоть заморили червяка. Да, вышел на улицу, и встал у мотоцикла, тут куча вещей свалена была. Забрал плоский армейский котелок с крышкой, убрал в вещмешок, и фляжку, её на ремень, у меня не было. Потом наручные часы на руку, у Доронина их почему-то не было, подзавёл, перочинный нож и пару зажигалок в карманы. Снаряжался.

Тут как раз и подошёл хмурый Кузьмин, его аж трясло.

– Товарищ сержант. Это что такое?! Все мертвы, я всех проверил, одиннадцать хуторян, и дети, и женщины, даже курей и свиней забили. Видно, что ножами или саблей били.

– Да?
– удивился я.
– Хм, похоже это диверсанты наши так зло подшутили. Я их попросил на хуторе живых не оставлять. Злая шутка.

– Такое советские люди совершить не могли, - уверенно рубанул рукой Кузьмин.

– Я не могу сказать о причинах, побудивших их сделать такое, но обратного не воротишь. Занимайтесь тем что приказано, через полчаса мы должны покинуть хутор. Не слышу ответа!

– Есть, - козырнул боец и ушёл помогать дальше добро собирать, уже два мешка картошки из погреба достали и на телегу, другие припасы и вещи, котёл нашли литров на тридцать.

– Всех убили?
– спросил Урин, боец с медалью. Тот пулемётом, снятым с коляски, занимался, и слушал нас не без интереса.

– Похоже да.

– Ну и правильно, - неожиданно согласился тот.
– Нечего в нас стрелять было.

О, наш человек. Я сам такой.

– Немецкий пулемёт изучил? Теперь твой. Карабин не бросай, пулемёт сдашь, как к нашим выйдем, хоть это оружие останется.