Биография голубоглазого йогина

Рампури

— Против твоей инициации будут возражать многие, Рам Пури, — сказал Гуру Джи спустя не сколько дней после моего приезда.

Сангарш хоне се сона шуд хо джата хай!

Преодолевая трудности, золото становится чище!

— Именно оппозиция способствует рождению истории и вращает колесо-чакру санатан дхармы. Без противостояния тебе не о чем было бы потом рассказывать и становиться большим, чем ты есть.

— Я никогда не слышал о том, чтобы какой-нибудь иностранец получил санскар в акхаре, -продолжил он. — Шеш Нараян просмотрел все записи Уджайна за последние несколько сотен лет и ничего не нашел. Мы, садху, переживаем сейчас что-то вроде Смутного времени. Однако и остальные

люди переживают их тоже. Многие из наших линий преемственности приняли к себе учеников не из касты браминов, но никогда еще среди них не было иностранцев или белых людей, англичан! Могут начать говорить, что тебе здесь нет места, что ты — плохое предзнаменование. Но ты действительно плохое предзнаменование.

— Тогда, наверное, мне не стоит ходить на инициацию, — сказал я Гуру Джи, сложив руки перед лицом. Мой голос был едва слышен, щеки покраснели, а коленки ощутимо тряслись.

— Эй! Послушай меня, — сказал он. — Это важно. Наши дни сочтены, мы постепенно начинаем принадлежать прошлому. Пандит Нехру подтвердил это в 1956 году, добившись утверждения закона, требующего у садху носить удостоверение личности. Мы-то знаем, кто из нас кто, кто мошенник, а кто настоящий садху, но Пандит Джи, защитник народа, заявил, что все мы будем мошенники, если не докажем обратного. Самой важной частью нашей дхармы являются взаимоотношения с обществом. Общество это "пуниш", человечество, а мы — "пракрити", Богиня Земля. Если баланс нарушается, нашей задачей является его восстановление, но сейчас это может потребовать слишком больших жертв и отречений, чем те, на которые мы способны. Вся наша практика, традиция и сила — для блага общества, а не для нас самих. Мы отреклись от всех благ. Мы делаем все возможное во всех Трех Мирах для наших последователей.

Поэтому доверие общества ни в коем случае нельзя потерять, но времена изменились. Англичане ушли, оставив позади свой образ жизни и своих слуг, которые пытаются сейчас сымитировать мир своих прежних господ. Некоторые садху верят, что люди будут нам меньше верить, если увидят в наших рядах белых людей.

И потом, есть те, кто верят, что все приезжающие с Запада очень богаты, а это вызывает зависть. Вспомни о том, что и боги, и демоны хотели обладать Камадхену, Коровой, Выполняющей Желания! — сказал Хари Пури и замолк.

А я-то считал, что йогины, мудрецы-риши и, конечно же, боги лишены таких обычных человеческих эмоций, как зависть, гнев, похоть и насилие. Но оказавшись здесь, в самом центре "Звездных Войн", я начал сомневаться в собственных убеждениях. Конечно, внешне в этих мнениях было что-то от следования Древним Правилам, но только на первый взгляд.

— Я немного понял, что вы хотели сказать мне, Гуру Джи, но не знаю, что с этим делать. Я просто хочу выполнить свой долг, каким бы он ни был, — выпалил я.

— А я просто рассказал тебе о том, что заметил, — Хари Пури бросил на меня сочувственный взгляд. — Выполняй свой долг, но делай это у дхуни. Не броди по акхаре. Ты можешь ходить на "арати", вечерние богослужения, и выполнять омкары, но о праздниках забудь.

На следующий же день, около десяти часов утра, Кедар Пури позвал меня, не говоря, куда именно он собирается. После того, что сказал мне Гуру Джи, я собирался провести целый день сидя у дхуни, но Кедар Пури упорно тянул меня куда-то, неотвязно жужжа над ухом, как комар.

— Но Гуру Джи сказал... — начал я.

— А-а-а-а, Гуру Джи! — насмешливо сказал гуру-бхай.

Акхара представляет из себя круг, разделенный на четыре части согласно разделению на линии преемственности: Шестнадцать Линий Преемственности, занимающие северо-восточный угол справа от ворот, носят общее имя Пури (например, Рам Пури, Хари Пури, Амар Пури, и т.д.); Четыре Линии Преемственности занимают юго-восточный угол; садху с общим именем Гири, разделенные на Тринадцать

Линий Преемственности и Четырнадцать Линий Преемственности, занимают соответственно юго-запад и северо-запад, то есть самые дальние части ак-хары. В центре акхары находится временный бамбуковый храм, в котором хранится икона с трехголовым Даттатрейей. Палатки и дхуни четырех лидеров Линий Преемственности окружают храм с четырех сторон. В этой центральной части акхары, называемой "мархи", также хранятся оружие и сейф.

Джуна Акхара — это "янтра", священное огражденное пространство, которое призывает божество Даттадрейю сесть на трон йогинов.

Мы прошли сквозь стоящие ровным строем дхуни, принадлежащие Шестнадцати Линиям Преемственности, миновали храм Даттатрейи и углубились на территорию Гири, направляясь к дхуни Мадху Гири Баба. Я никогда прежде не был на празднике бхандары, хотя Кедар Пури настаивал, что это вовсе не бхандара, а обычный завтрак Хотя гуру-бхай не присутствовал на моем разговоре с Хари Пури, мне показалось, что он слышал все от первого и до последнего слова. До меня начало медленно доходить, что в акхаре все знают обо всем. Слова "личный" и "секрет" получили новое для меня значение. Все секреты были известны каждому в семье, но в семье они и оставались. Вот одна из причин, почему в течение тысяч лет короли, генералы, торговцы и люди, стоящие вне закона, доверяли Нага-баба свои тайны. Кедар Пури хитро смотрел на меня, как подросток, подбивающий приятеля закурить свою первую сигарету.

Когда я заколебался, Кедар Пури взял меня за руку и стал протискиваться сквозь плотную толпу садху Скорее всего, этот кумбха будет последней для Мадху Гири Баба, который уже целое столетие был йогином. Раздавая благословения и "шактипат", прикасаясь к головам садху, подошедших выказать ему почтение, этот древний человек был похож на самого Шиву. Его глаза, темные и пронизывающие, чем-то похожие на глаза животного, пристально разглядывали толпу. Как только я увидел Мадху Гири Баба, то почувствовал себя загипнотизированным одним его видом и молился, чтобы он не посмотрел в мою сторону. Я избегал его взгляда так же, как обычно избегают взгляда буйного посетителя в баре. Тем временем в толчее потерялся Кедар Пури, и я никак не мог разглядеть, куда же он делся.

Чей-то скрипучий голос позвал меня по имени. Конечно, в Джуне Акхара есть не один Рам Пури, но голос обращался явно ко мне и исходил от молодого похожего на непальца садху, сидящего рядом с Кедаром Пури и большой группой садху помладше.

Хотя Бир Гири Баба был похож на непальца или даже на тибетца, он родился в маленькой деревушке в штате Пенджаб. Высокие монгольские скулы и в особенности узкие глаза вводили собеседника в заблуждение относительно национальности баба. Бир Гири Баба слегка подтолкнул Кедара Пури локтем, чтобы тот освободил мне место, и я сел рядом. Затем молодой садху подозвал одного из учеников Мадху Гири и попросил того принести мне чай и сладкий "гулаб джамун". Он также настоял, чтобы мне дали дак-шину в пять рупий, объяснив, что я являюсь чела Хари Пури Баба.

— Дай ему свою "парчу", свой билет! — вмешался Кедар Пури. Бир Гири засмеялся и поменял парчу, полученную мною от Кедара Пури, на банкноту в пять рупий, которую он положил мне под колено.

Бир Гири Баба, ширококостный молодой человек со скрипучим голосом и манерами шамана какого-нибудь первобытного племени, был прирожденным лидером. Его всегда окружала группа молодых садху, которые курили много чилима и пели бхаджаны из индийских фильмов, подыгрывая себе на маленьком барабане. На арати Бир Гири Баба трубил в "нагпани", рог, покрытый кожей змеи. Старшие садху также одаривали его уважением, непомерно большим для того, кто был всего на два года старше меня. Позже Бир Гири Баба потолстел и стал похож на статую смеющегося Будды, но пока был все еще очень худым садху.