Биография голубоглазого йогина
Шрифт:
Помимо этого, сюда всегда приезжают люди, готовящиеся к смерти. Каши находится в месте, называемом "тиртой", в котором, согласно священной географии, встречаются миры. Слово "тирта" образовано от глагольного корня "тр", который, подобно латинскому "транс", значит "пересекать". Тирта — трансцендентное место, в котором можно "переходить" из одного мира в другой. Здесь, на физическом плане, наиболее полно проявляются законы Сверхъестественного мира. Здесь можно совершить прямой перелет из сансары к Освобождению. Но это под силу не всем, а только умершим. Почитатели Шивы говорят, что Великий Бог гарантирует это. Приезжайте сюда умирать! Но не забудьте деньги, чтобы заплатить за саван и дрова кремации.
День и ночь, двадцать четыре часа в сутки, горят двадцать четыре погребальных костра. Бревен, сложенных высокими штабелями, достаточно, чтобы построить город.
Рам нам сатъя хай!
Громко произносят несущие тело умершего на плечах. Люди верят, что после смерти в Каши человеческая душа поднимается прямо в Рай, точно так же, как в штиль дым поднимается вверх. В любом другом месте ветер кармы, порожденный словами и деяниями, рассеивает душу подобно тому, как самый легкий бриз рассеивает дым. В других местах освобождение требует других методов. Таков завет Шивы с людьми.
Несмотря на то, что Шива пребывает в состоянии чистой осознанности, он тоже иногда сердится. Однажды Бог-Создатель, пятиголовый Брахма, будучи в плохом настроении, оскорбил встреченного им Шиву. Разозлившись, Шива породил гневное божество по имени Бхайрон, которое тут же отрубило заносчивую голову пя-тиголового Бога-Создателя. Хотя такой отпор поуменыпил пыл Брахмы, убив брамина, Бхайрон совершил ужасное преступление. В наказание отрубленная голова приросла к руке гневного божества, и с нею он долго бродил по трем мирам, используя череп как чашу для подаяния.
Однажды бродяга пришел в Каши и искупался в священных водах Ганги. Череп тут же упал с руки Бхайрона, потому что воды очистили его от совершенного греха. Шива поручил Бхаирону божественное управление Каши. Совершив один из величайших грехов, Бхайрон развил к ним аппетит, поэтому другое его имя — Пожиратель Грехов. Гневный бог пирует, поглощая грехи пилигримов, ищущих освобождения в Каши. Для того, чтобы найти самый большой, самый сочный из грехов, он записывает в летописи "акаши" все деяния приходящих в Каши. Когда люди умирают, он оказывается рядом с ними, чтобы изучить их поступки и поглотить грехи. Пережив этот короткий, но болезненный момент, кандидаты на получение Освобождения готовы услышать шепот Шивы, произносящий в их правое и левое ухо тарака-мантру, мантру перехода, после которой нет возврата.
Шива запретил Яме, Богу Смерти, входить в Каши, чтобы тот не смог унести оттуда души умерших. Почему же тогда не все индусы приезжают сюда умирать? Потому что Бхайрон не пускает в город недостойных. Он полагается на службу двух своих самых преданных слуг: Сомнения и Неуверенности. Желая получить высшее Освобождение, нужно сперва миновать врата, охраняемые этими стражниками.
Я отправился вверх по течению, прочь от запаха горящей плоти и погребальных костров на набережной Маникаран, к тихой набережной, где в первый раз окунулся в Гангу. Я так хотел поверить, что теперь тоже очищен от всех грехов. "Почему бы и нет? — подумал я. — Ведь в Мире Сверхъестественного возможно все".
Я спросил садху, совершавшего омовение неподалеку от меня, где находится Джуна Акхара. Тот посмотрел на меня как на ненормального.
— Это набережная Варха Хануман, а вот Джуна Акхара! — сказал он, указывая на самое величественное здание, огромный монастырь, стоящий на берегу реки.
Значит, вот как выглядит сердце Ордена Нага Баба, нагих йогинов... Это место предназначено не для обучения, но для диспутов и разработки стратегии. Но, что самое главное, каждый Нага баба вне зависимости от ранга может получить в монастыре еду и спальное место бесплатно.
Молодой садху со свисающими до пояса спутанными косичками "джата" сбежал по массивным ступенькам набережной с грацией, достойной обезьяны, и сказал мне:
— Баба зовет тебя.
Я обернулся и увидел, как какой-то высокий садху приветственно машет мне рукой. Я пригляделся и узнал его: это был Бам Баба, с которым я познакомился в Амлода Кунд.
— Эй, ангрез! — послышался его громоподобный голос. Этот баба никогда не звал меня данным при инициации именем, признавая лишь вариант "ангреза", то есть англичанина.
Бам Баба, тоже принадлежавший к Ордену Нага Баба, прибыл в Каши на несколько недель раньше меня. Он сказал мне, что Хари Пури Баба заранее оповестил его о моем приезде.
— Правда? — спросил я недоверчиво.
— Духовная телеграмма, — ответил большой баба, подмигивая.
Бам Баба отказался жить в монастыре акхары. "Место Нагов — у дхуни", — сказал он. Для этого аскета любое пребывание под крышей было сродни тюремному заключению. Ему была нужна полная свобода. Я прожил вместе с ним несколько недель на берегу Ганги, неподалеку от монастыря. У нас была палатка, но она использовалась только днем как защита от палящих лучей Сурья-солнца.
Бам Баба был настоящим "тапасви", аскетом самого сурового толка, и многие приходили, чтобы получить его благословение. У него не было никакого имущества, о котором следовало бы заботиться, кроме того, что помещалось в его сумке. Он был "дигамбаром", что дословно переводится, как "одетый (лишь) в (четыре) стороны света".
У Бам Бабы никогда не было денег, но он ни в чем не нуждался. Казалось, что какие-то невидимые слуги постоянно заботятся обо всех его нуждах.
У Рам Натх Агори Баба тоже были такие слуги. Однажды он созвал всех местных баба на праздник "бхандара", который собирался устроить на набережной Дашашвамед, расположенной всего в километре от нашей стоянки вниз по течению. Хотя владельцы местных съестных лавок посмеялись над Рам Натх Агори, когда он объявил, что накормит гостей скромными запасами из нескольких горшочков, на праздник прибыли сотни и сотни баба.
Они сели лицом друг к другу двумя длинными рядами, называемыми "пангат". Напротив каждого из них стояла тарелка из сшитых вместе при помощи прутиков листьев. Садху накормили традиционным для "бхандары" обедом, состоящим из овощей, дала, пури, халвы, помимо этого каждому из них дали традиционную монетку в одну рупию в качестве дакшины. Все удивлялись, как Рам Натх Агори удалось накормить стольких людей всего из нескольких горшочков? Казалось, что у горшочков не было дна.
После того, как все наелись, Рам Натх Агори объявил, что его труд еще не закончен. Снова были расставлены сотни тарелок и снова на них была разложена еда, на этот раз без дакшины. Большая толпа собралась вокруг Баба, желая выказать ему свое почтение и коснуться его ног, но как только Рам Натх Агори начал лаять по-собачьи, все отпрянули в испуге. Услышав призывный лай, целая армия собак сбежалась со всего города, чтобы полакомиться прасадом.