Биотеррор
Шрифт:
В любом случае, добиваться сейчас от Моргунчика организации экспедиции нет смысла. Директор будет наблюдать, куда подует ветер. А без образцов микроорганизмов начать исследования невозможно. Владимир постоял у окна, бездумно глядя на черные голые деревья в институтском сквере, потом вспомнил, что Лиза сегодня выходная…
— Я не думаю, что это как-то скажется на институте.
Владимир кивнул. Лиза повторяла его собственные соображения, которыми он успокаивал Изю.
— Меня не это, знаешь ли, беспокоит.
— А что?
— Я ведь рассказал тебе об отчетах Райзера.
— А-а-а, вот ты о чем, — протянула Лиза. — Беспокоишься, что заставят проводить эксперименты на людях? Ну, перестань! Такого точно не будет. Медицина за эти годы сильно продвинулась вперед. И, разумеется, никого силой принимать «препарат» не будут заставлять. Найдут добровольцев.
— Добровольцев? — Владимира передернуло. — Да никто добровольцем не пойдет, зная, что это почти стопроцентная смерть.
— А если это будут преступники? Те, кого за особо тяжкие к смертельной казни приговорили?
Владимир испуганно посмотрел на Лизу.
— Что ты такое говоришь?
— А что? Представь, если это убийца. Насильник. Ведь есть такие! Если он убил целую семью — отца, мать, дочь. Неужели ты пожалеешь такое животное?
Владимира качнуло. Он доковылял до росшего рядом с тротуаром тополя и прижался к нему, пытаясь справиться с дрожью в ногах.
— Господи, Володя, что с тобой?
— Ничего… погоди…
Ему было плохо. Больно. Конечно, не так, как тогда. С годами рана зарубцевалась, но все равно — когда ее случайно тревожили, — казалось, рвала на куски.
— Володя, пойдем, вон лавочка. Давай, я тебе помогу. Вот так.
Он позволил Лизе отвести себя к лавочке. Девушка опустилась рядом, взяла его за руку…
Он сам не заметил, как начал рассказывать то, что никогда и никому раньше не доверял. Вразнобой, перескакивая с одного на другое — как их семья жила в Ленинграде, как он ходил в детстве в кружок юных химиков в районном Дворце пионеров. Как увлекался биологией. Как ссорился с сестрой. Они были близнецами, но характеры оказались совершенно разными — просто огонь и лед, — потому часто цапались. И почти сразу мирились.
Как поехали с ночевкой на берег Ладожского озера.
Лиза слушала молча, лишь по мере того, как он рассказывал, сжимала его руку все сильнее.
— Это были даже не настоящие бандиты. Какая-то пьяная шпана. Когда их главный ударил отца финкой, одного даже стошнило. А потом они словно с ума сошли… Отца, маму… Олю… Только я жив остался. Один меня ткнул ножом и решил, что убил. Но на самом деле только бок распорол. Пока они с Олей… это делали… я пришел в себя и отполз в кусты. Они были слишком заняты, а потом не нашли меня в темноте…
Лиза протянула ему платок.
— Прости… я…
— Ты никому не рассказывал об этом, да? — тихо спросила Лиза. — Все эти годы ты носил это в себе.
— Кому можно рассказать о таком? Я же сбежал…
— Ты дурак! — возмутилась Лиза. — Тебе было тринадцать! Что ты мог сделать против троих взрослых вооруженных парней?
— Я мог умереть.
— Дурак.
— Я знаю. Прости. — Владимир помолчал, признался. — Я почти справился с этим. Это как отдельная кладовая, в которую я стараюсь не открывать дверь. Запрещаю себе об этом думать. Тогда вроде нормально живу, даже хорошо. Просто иногда вот так… накатывает.
— Ученый муж с обожженным сердцем.
— Что ты сказала?
— Ничего. Так, вспомнилось. — Лиза встала и серьезно посмотрела на Владимира. — Вот что. Я вижу, что такой рохля как ты никогда ни на что не решится. Потому сама ставлю тебя перед фактом. Хватит нам по паркам и скверам обниматься. После того, что между нами сейчас произошло, я, как честная женщина, просто обязана выйти за тебя замуж. Я переезжаю к тебе.
— Что… а… правда? Нет, правда?
— Вот я об этом и говорю, — развела руками Лиза. — Ну, ничего. Я сделаю из тебя человека.
ГЛАВА 6
Главный Механик неспешно брел по аллее, блуждая рассеянным взглядом по сидящим на скамейках компаниям, обнимающимся парочкам, играющим у воды детям. Рядом упруго печатала шаг Розенблейд.
Их не видели.
Женщина вынуждена была признать, что ее маскировочный костюм — «горячая» новинка — вчистую проигрывает «зонтику», который использует Главный Механик. Утешало ее только то, что эта разработка Цеха не скоро попадет в массовое производство: не раньше, чем будет изобретено что-то, безоговорочно превосходящее «зонтик».
— У нас есть причины маскироваться?
— Конечно.
Розенблейд нахмурилась. Она не заметила никакой опасности. Это серьезный вызов ее профессионализму. Она не любила ситуации, которые не могла контролировать.
— Зачем же тогда было сюда приходить? Безопаснее вернуться в Цех и там закончить наш разговор.
— Я ничего не говорил об опасности, — благодушно проворчал Главный Механик. — Причина маскировки проще: не хочу, что бы на меня глазели.
Розенблейд открыла рот, но так ничего и не сказала. С этим заявлением было трудно спорить: где бы ни появлялся Главный Механик, все взгляды немедленно обращались на него. Уж больно колоритная внешность. Даже в Третьем Риме по улицам не часто разгуливали двухметровые гиганты.
— Мне просто хотелось спокойно прогуляться. — Главный Механик вздохнул. — Давно не был здесь. Лет сто, не меньше. Ты только посмотри, как все изменилось.
Розенблейд машинально обвела взглядом Патриаршие пруды, спохватилась: