Биржевой дьявол
Шрифт:
На мгновение Рассел заколебался.
– Он представился как Эдуарду Росс, но я не уверен...
– Продолжай. И что же он сказал?
Рассел поерзал в кресле.
– Он сказал, что тебя прихватили, когда ты пытался дать взятку бразильским чиновникам, чтобы пробить какую-то сделку. Поэтому им пришлось с тобой расстаться.
– Но это же бред сивой кобылы!
– Я читал статью в газете, Ник. – Он показал мне ксерокопию статьи из газеты Боччи.
– Dekker сама организовала эту публикацию. Я могу показать тебе статью, где говорится об этом!
– Росс предупредил, что ты за их спиной
Рассела словно подменили. Он набычился, будто готовясь к схватке.
– А ты не хочешь услышать и мою версию событий?
– Что ж. Валяй.
Это я и сделал. Было сложно изложить все, не вдаваясь в массу деталей, но мне это удалось. Однако Рассел не слушал. Он не слышал. Он не хотел слышать.
Когда я умолк, он задумчиво постучал карандашом по столу.
– Ник, это лишь твое слово против того, что утверждает Dekker и, кстати, бразильская пресса. – Он ткнул пальцем в лежавшую перед ним статью. – А в данный момент кафедре, чтобы выжить, необходимы деньги. Я просто не могу позволить себе усомниться в их словах.
Мне вдруг все надоело.
– Рассел! Тебя купили!
– Глупости!
– Нет, не глупости. Ты выслуживаешься перед этими негодяями, только потому, что они обещали кинуть тебе кость!
– Ты участвовал в подкупе государственных чиновников, поэтому я не могу дать тебе хорошую рекомендацию.
– Да ты ведь знать не знаешь ни о каком подкупе! Тебе известно только то, что сказал Эдуарду Росс. Это спонсорство связано с дополнительными условиями, первое из которых – перекрыть мне кислород! Это первая коммерческая сделка в твоей жизни, и в первый же день твоя хваленая независимость накрылась медным тазом!
Рассел, словно защищаясь, выставил руки ладонями вперед.
– Ник, Ник, успокойся. Давай лучше поговорим о вакансии в Суррее, хорошо?
– Пошел к черту!
В ярости я выскочил из его кабинета.
Я долетел на велосипеде до Примроуз-Хилл в рекордное время, забыв про боль в спине и ноге. Реакция Рассела была предсказуема, но все равно я чувствовал горькое разочарование. Став главой кафедры три года назад, Черч мечтал обеспечивать ее финансовое выживание на стратегии привлечения спонсоров. До сих пор у него ничего не получалось. Из-за этого его положение на факультете стало очень шатким. А человек он амбициозный. Так зачем ему рисковать своим благополучием из-за какого-то жалкого преподавателя русского, у которого за душой нет даже ученой степени?
Зачем? Да затем что он был моим другом, моим наставником. Затем что факультет русистики все-таки не биржа.
Подлец!
Но зачем это все нужно? Неужели я такая важная птица, что на мое моральное уничтожение не жалко выбросить миллион-другой? Конечно, в каком-то смысле это был неглупый ход. Факультет русистики всегда располагал хорошими связями и знанием российских реалий, чем с удовольствием воспользовался бы Рикарду. Сейчас Рассела кормят обещаниями. Dekker в любой момент может дать задний ход, и Черч останется с носом.
Я зашел в паб около дома, заказал себе кружку пива и сэндвич с ветчиной. Надо все хорошенько обдумать. Получить в университете должность преподавателя русского почти невозможно. Дорога в Сити для меня заказана. До завершения диссертации требуется минимум полгода, а надо добавить еще три-четыре месяца, чтобы довести работу до того уровня, на котором она была до недавней катастрофы. Кровь из носу, но я должен, обязан добить начатое. На моем банковском счету лежало три тысячи фунтов, остаток тех денег, которые Рикарду одолжил мне на покупку одежды. Надо растянуть их на как можно дольше.
А как платить за квартиру? Еще одна неразрешимая проблема. Черта с два ее продашь за цену, которая позволила бы разделаться с долгами. Пожалуй, надо ее сдать, а самому поискать какое-нибудь дешевое съемное жилье. Очень дешевое. Может быть, даже в каком-нибудь заброшенном доме. Я посмотрел на сэндвич с ветчиной, лежавший на тарелке. Скоро я не смогу позволить себе такую роскошь.
И что же ожидает меня в будущем? Будь Изабель рядом, или если бы я хотя бы знал, что она жива, – все было бы иначе. Неуверенность придавливала меня как скала, затягивала в болото апатии. С каждым днем я все больше и больше терял веру в то, что ей удалось выжить, – а без нее будущее выглядело безнадежно-серым.
Квартира выглядела почти пристойно. Рабочие приладили временные двери там, где раньше были окна от пола до потолка. Днем обещали поставить что-нибудь более постоянное. Слава богу, страховка хоть это покрывала.
Я прошелся по всем углам, заглядывая на кухню, в гостиную, ванную и спальню. Будет жалко расстаться со всем этим. Когда мы с Джоанной только купили эту квартиру, она казалась чрезмерно дорогой, а со временем и вовсе превратилась в кандалы. Но сейчас в ней стояли стеллажи, на сборку которых я потратил многие часы, – да нет, дни! – с полками, вмещавшими мои две тысячи книг. И крошечный садик, где я знал каждый цветок и каждый сорняк.
Внезапно на меня накатила волна гнева. Я теряю квартиру из-за этих негодяев. Они перечеркнули мою карьеру. Из-за них меня избили до полусмерти. Да что они о себе возомнили, черт бы их всех подрал? Это надо как-то остановить. Надо найти их слабое место и ударить по нему. Вопрос только в том, как его искать.
Обнародование того, что Рикарду манипулировал публикациями Боччи, неприятно, но, по сути, все равно что слону дробина. Я же горел жаждой мести.
А что я мог сделать? Бывший сотрудник, нынешний безработный, в финансовых махинациях полный профан. А чтобы доказать обвинение в отмывании преступных денег, понадобилось бы мощное международное расследование. Между тем непохоже, чтобы Управление по борьбе с наркотиками горело желанием это расследовать. Во всяком случае, делишками Dekker они не очень-то заинтересовались. Дейв был прав, когда говорил о безразличии властей.
Собственное бессилие сводило с ума. Должно же быть хоть что-то, что я мог бы сделать!
Телефонный звонок прервал поток моих мрачных мыслей.
– Ник? Это Кейт. Я только что обо всем узнала, это кошмар! Как ты?
– Что узнала? Какой кошмар?
Я почувствовал неуверенность на другом конце провода.
– Ну, и то и другое. Изабель. И то, что ты остался без работы. Должно быть, ты ужасно себя чувствуешь.
– Так и есть. А кроме того, они вломились в квартиру, избили меня и унесли компьютер.