Биржевой дьявол
Шрифт:
Я взял наушник для прослушивания, который подцепил Нельсун. Голос звонившего был незнакомым. Молодой, спокойный. Они беседовали минуты две. Я не понял ни единого слова, но увидел, что Луис, кладя трубку на рычажки, улыбается.
— Ну что?
— Это был другой человек. Сказал, что его зовут Зико. Сказал, что Изабель у него. Ему нужен выкуп. Я задал ему вопрос о плюшевом медвежонке, и это его ничуть не смутило. Он перезвонит и сообщит ответ.
Я почувствовал невероятное облегчение. Значит, первый звонивший действительно был просто мошенником. Голос Зико мне
— Зико… Кажется, так зовут знаменитого футболиста?
— Точно. Великолепный был мастер. Играл за Flamengo, мой любимый клуб.
— Сколько он потребовал?
Луис нахмурился.
— Пятьдесят миллионов.
— Пятьдесят миллионов?! Господи! И у тебя есть такие деньги?
— В принципе моя доля в Horizonte может стоить около того. Но я же не могу обратить ее в наличность, не продавая банк. А это будет сложно сделать. Вернее, невозможно.
— Но это хоть какое-то начало, — с преувеличенной бодростью сказал я.
Луис вымученно улыбнулся.
Да. Хоть какое-то начало.
19
Следующие два дня мы пережили гораздо легче. Зико действительно перезвонил, сказав, что медвежонка звали Лулу. Он пригрозил, что если к концу недели не получит пятидесяти миллионов, то Изабель убьют, но ни Луис, ни я не придали его словам большого значения. Мы были слишком рады, что дело сдвинулось с мертвой точки и что она жива.
Нельсун подоспел к завтраку.
— Итак, господа, обсудим план действий, — предложил детектив. На нем была кричаще-яркая лиловая рубашка. Верхние пуговицы были расстегнуты, на груди курчавилась седеющие завитки. Он говорил четко и деловито. Он уже доказал свою правоту, сказав, что первым звонком нас просто брали на пушку.
— Обсудим, — эхом отозвался Луис.
— Надо понять, какую сумму ты готов заплатить за Изабель.
— Что за бред? — Перейра возвысил голос, но быстро взял себя в руки. — Что значит «какую»? Любую!
— Не забывай, это сугубо коммерческая сделка. Правильный ответ — наименьшая сумма, за которую удастся успешно завершить операцию. Рано или поздно придется сказать последнее слово. Если нам поверят, то Изабель вернут.
Луис с шумом втянул в себя воздух.
— Будь по-твоему.
— Как ты думаешь, сколько денег ты сможешь собрать? Я имею в виду наличными.
Я почувствовал себя неловко. Я не хотел знать подробности финансового положения человека, с которым едва знаком, — и более того, человека, который был и остается конкурентом моего босса. Я начал подниматься из-за стола.
— Пожалуй, я пока вас оставлю…
Луис жестом остановил меня.
— Нет. Оставайся. Прошу тебя.
Я посмотрел на Нельсуна. Тот кивнул.
— Хорошо.
— Думаю, удастся собрать пять миллионов долларов. Может быть, немного больше. Но это значит, что мне придется рассказать обо всем кое-кому из своих коллег. Деньги ведь придется занимать.
— Отлично. — Нельсун вытащил блокнот и авторучку. — Надеюсь, мы обойдемся гораздо меньшей суммой. Итак, пройдемся по цифрам. Средняя величина выкупа двести
— Я не в состоянии заплатить пятьдесят миллионов.
— Они и не рассчитывают на это. Золотое правило этого, с позволения сказать, бизнеса гласит, что конечная сумма составляет примерно одну десятую первоначального требования. Что означает пять миллионов долларов. Но это все равно многовато.
— Это уже реально. Как-нибудь извернусь.
Нельсун накрыл ладонь Луиса своей.
— Нет. Я уверен, что двух миллионов хватит с лихвой. Потом ты сможешь получить миллион долларов от страховщиков, хотя сейчас искать наличные тебе придется самому.
— Может быть, Dekker поможет и с наличными? — вмешался я.
Глаза Луиса недобро сузились.
— Нет уж. Я не желаю занимать деньги у Росса.
Такая неожиданная резкость немного меня удивила, но, с другой стороны, хорошо, что он и в нынешнем состоянии может молниеносно просчитывать ходы.
Нельсун и Луис еще долго спорили о том, какой должна быть максимальная цифра, и в конечном итоге сошлись на трех миллионах.
— Прекрасно. Итак, с суммой мы определились. Но не стоит рассчитывать, что они так сразу согласятся. Назовем меньшую цифру, пусть поторгуются, мы будем поднимать ставку, поиграем, одним словом. Выдай мы предельную цифру сразу, и они ни за что не поверят, что три миллиона и есть наше последнее слово.
Луис открыл было рот, чтобы возразить, но Нельсун опередил его.
— Назови большую цифру — это все равно не гарантия мгновенного освобождения Изабель.
Луис нехотя кивнул, соглашаясь с его логикой.
— Предлагаю начать с миллиона долларов, а затем поднимем еще на пятьсот тысяч, в итоге дойдем до двух. После этого нам нужно двигаться вверх еще меньшими шажками, так, чтобы казалось, что каждое дополнительное увеличение выкупа дается нам с большим трудом. Мы прекратим переговоры, немного не доходя до окончательной суммы.
— От пятидесяти миллионов до одного путь неблизкий, — с сомнением произнес Луис.
— Для начала это более чем солидная сумма.
Мы ему верили.
Зико позвонил в четверг вечером. Услышав о миллионе, он презрительно рассмеялся, сказав, что ему известно, кому принадлежит Banco Horizonte. Луис сдержанно возразил, что ему принадлежит только часть банка, и он не может вот так запросто продать свою долю. Он вообще держался молодцом, хотя я видел, как ему тяжело. Даже я поверил, когда он сказал Зико, что не в состоянии собрать больше миллиона наличными.
Мы снова и снова прослушивали запись разговора. Хотя я и не понимал, о чем шла речь, голос Зико меня гипнотизировал. Спокойный, взвешенный, бесстрастный, умный какой-то. Неявные угрозы не имели ничего общего с безмозглой кровожадностью, звучавшей в голосе мошенника, который позвонил нам первым. Но в этой бесстрастности таилась и опасность. Он не тронет Изабель, пока ему это удобно. Но если это перестанет быть удобным?..