Бисцион
Шрифт:
Над ней колдовала Марта, обтирала ветошью, с небольшим количеством пены, которую получила с куска мыла. Семья Висконти пользовалась мылом, привезенным с востока: оно благоухало незнакомым, но очень приятным ароматом.
— В Англии мыло только для стирки, — произнесла Диана, — но есть то, которым пользуются при дворце. Оно не доступно даже графам.
А ее отец так обеднел, что не было денег даже на слуг, о каком мыле может идти речь? Интересно, деньги, которые герцог отдал ему за дочь, уже проиграны в карты? Скорее всего, да. После смерти матери, отец так горевал,
— Здесь, вы не будете знать нужды ни в чем, — успокоила ее Марта.
К ужину ее собирали трое служанок, среди них была и Мария. Стоя возле большого зеркала, Диана рассматривала ту самую дверь, которая вела в комнату герцога. Интересно, а если к ней подставить комод? Тогда он не зайдет к ней. Эта мысль преследовала ее даже тогда, когда она сидела за одним с ним столом. Изыск кухни потряс ее, хотя после кухни в Павии казалось, что большего выбора быть не могло. Но это было ошибочно, в этом замке потрясало все.
— Завтра я могу показать вам территорию замка, — произнес Стефано, величественно восседая на резном деревянном кресле.
— Я слышала, что здесь очень красивые места в округе Милана. Мне бы хотелось прогуляться на Бьянке.
Он взглянул на нее и ухмыльнулся:
— Только если я буду сопровождать вас.
— Как скажете, — Диана поникла.
Поужинав, они вместе поднялись на второй этаж.
— Спокойной ночи, Ваша Светлость, — она прошмыгнула в свои покои и захлопнула дверь. Еще бы подпереть ее чем-нибудь тяжелым. Пока она искала чем именно, то вспомнила про другую дверь. Кинулась к ней, но не успела, герцог открыл ее раньше. Диана чуть не налетела на него, и тут же отошла подальше, тяжело дыша. А вот он был очень даже расслаблен, скинул куртку, следил за ней, как за кроликом во время охоты, и начал расстегивать ленты на рукавах белоснежной камичи.
— Что вы делаете? — Нервно сглотнула она, и другая дверь тут же распахнулась: слуги стали вносить воду.
— Вы же наслаждались водой, настало мое время.
— Но у вас свои покои.
Диана даже присела на край кровати, возмущенная, нахмурив брови.
— Но ванная комната у нас одна на двоих, — усмехнулся он, — а вы моя жена, что значит, поможете мне помыться…
— Но я не прислуга! — Возмутилась Диана, тут же перевела взгляд на слуг и прикусила язык. Не подобает при слугах показывать свои отношения.
Она молча ждала, когда закроется дверь и можно будет дальше показывать свое возмущение. А оно накипало быстрее, чем вышел последний слуга.
— Вот и все, — улыбнулся Стефано и скинул наконец камичи, оставаясь по пояс обнаженным. У Дианы возмущение тут же пропало, слов не было, и она отвернулась, — у тебя нет выбора, в церкви ты сказала, что согласна стать моей женой. А жена должна ублажать мужа во всем.
Сказав это, Стефано прошел в ванную комнату, а Диана все еще сидела неподвижно, сложив руки на коленях и думая, что это сон.
— Я жду, — произнес он и тут же послышался плеск воды.
Пришлось встать и идти следом.
В нос снова ударил запах засушенных трав, который еще несколько часов назад ее успокаивал, но сейчас в воздухе витало волнение. Диана пыталась не смотреть на герцога, она взяла ветошь и мыло, которое уже высохло. И где его смочить? Она боялась обернуться к мужу, боялась подойти и окунуть мыло в воду…
— Диана.
Она вздрогнула и нервно сглотнула, но так и не обернулась. В последний раз, когда он назвал ее имя, закончилось все слишком непристойно. Ее имя- это сокращение дистанции между ними буквально до тел.
— Мыло сухое, — пробубнила она, услышав его смешок.
— Значит, его надо намочить.
— Вы мне мешаете.
— Тут много воды, поверь. Хватит даже на то, чтобы окунуть тебя.
Вот теперь она обернулась, встречаясь с его глазами. В них плясали искры, зато в ее глазах читался ужас. Наверно, она даже представила эту картину, мотнув головой.
Чем быстрее она все сделает, тем лучше! Может, он уйдет спать к себе. Возможно, даже есть способ ускорить его уход к себе в покои.
Диана про себя улыбнулась, хотя вид у нее был сухой, как у монашки. Она присела, ощущая близость, увидев перед глазами обнаженную грудь и радуясь тому, что все остальное скрыто водой. Она поднесла мыло к воде и остановилась:
— Я могу вам задать вопрос?
— Ты можешь все, — улыбнулся Стефано, коснулся ее руки и опустил ее в воду. Диана тут же ощутила, как теплая вода окутывает пальцы, поэтому схватилась за мыло сильнее.
— Перед тем, как зайти в церковь, я вспоминала свое детство, — она вытащила мыло и умело стала намыливать им ветошь, не обращая внимание на близость обнаженного мужчины, — я вспомнила годы, когда была жива моя мать. У меня была няня… Она была итальянкой. Она преподавала мне итальянский и французский языки, придворный этикет, даже то, как я должна держать себя с простым народом.
Диана перевела взгляд на Стефано, отмечая для себя, что он внимательно ее слушает, слегка сощурив глаза. Как ждет подвоха. Даже мышцы на груди слегка напряглись.
Или они напряглись, когда она коснулась его грудь ветошью, намыливая кожу и ненавидя себя за то, что делает это так, как самая дорогая куртизанка.
— Дворяне обязаны учить своих детей всему этому, — отчеканил он, — вы могли бы выйти замуж за барона или графа.
Взгляд Дианы переместился с черных завитков его волос на груди, которые были уже в пене, на линию губ, глаз:
— Вот именно: за барона или графа в лучшем случае, но стала герцогиней. Мне кажется, вы что-то скрываете от меня, Ваша Светлость. Как мог миланской герцог, завоеватель стольких земель, богатый и уважаемый всеми человек, выбрать в жены дочь обычного английского бедного графа? Откуда вы вообще обо мне узнали? Обо мне даже не знают во дворце Лондона, я никогда не была представлена там.
Она ощутила его напряжение, ее рука все еще касалась его груди, но уже не делала никакие движения. Диана ждала ответа, внимательно следила за ним, смотря прямо в глаза. Секунды напряжения между ними, потом всплеск воды и Стефано поддался слегка к ней, к ее губам, но остановился в паре сантиметров: