Битая карта
Шрифт:
А что у Хелен Грейг? Несколько дешевеньких колечек на пальцах обеих рук — не замужем и не обручена.
— До свидания.
Хелен Грейг вышла из дома первой, но дождалась его у машины, поигрывая ключами в правой руке.
— Вы давно работаете у мистера Джека?
— Давно.
— Тяжелая работа — быть членом парламента, да? Видимо, ему время от времени необходимо расслабляться…
Она остановилась и уставилась на него.
— И вы туда же! Вы ничем не лучше этой шайки! — Она махнула руками в сторону ворот и маячивших
— Он, вероятно, хороший работодатель?
— Работодатель! Таких работодателей поискать. У меня мать болела. Так он дал мне премию осенью, чтобы я могла съездить с ней ненадолго на побережье. Вот он какой. — В глазах у нее появились слезы, но она сделала усилие над собой и сдержалась. Репортеры передавали друг другу чашки, сетуя то ли на излишек сахара, то ли на его отсутствие. Похоже, от них двоих они ничего особо не ждали.
— Поговорите с нами, Хелен.
— Одно словечко от Грегора — и мы все разъедемся по домам. У нас же семьи — сами понимаете.
— Я страдаю от дефицита общения, — пошутил один из них.
— Ну да, общения со своей пинтой пивка за ланчем, — в тон ему заметил кто-то другой.
Один из местных репортеров — судя по произношению, таковых здесь было немного — узнал Ребуса.
— Инспектор, ничего нам не скажете? — При слове «инспектор» некоторые из присутствующих насторожили уши.
— Скажу, — ответил Ребус, и Хелен Грейг заметно напряглась. — Уматывайте отсюда!
В ответ — улыбки, несколько разочарованных стонов. Калитка открылась и уже должна была закрыться, оставив Ребуса снаружи, но он навалился на створку, подался к молодой женщине и прошептал ей в ухо:
— Совсем забыл. Мне необходимо вернуться.
— Что?
— Я кое-что забыл, вернее, забыл мистер Джек. Он хотел, чтобы я выяснил, как там его жена — не слишком ли трагически отнеслась к неприятной новости…
Он ждал, когда она осознает услышанное. Хелен Грейг сложила губы в безмолвное «о». Осознала.
— Вот только, — сказал Ребус, — я забыл взять адрес…
Она приподнялась на цыпочки, чтобы не услышали газетчики, и прошептала ему в ухо:
— «Гнездо глухаря». Это между Ноканду и Томнавулином.
Ребус кивнул и позволил ей закрыть калитку. Его любопытство рассеялось не окончательно. Точнее сказать, теперь оно одолевало его еще больше, чем до того, как он вошел в дом. Ноканду и Томнавулин — названия двух известных вискарен, где производят односолодовый виски. Голова ему говорила: не пей больше никогда. Но сердце нашептывало иное…
Черт, он ведь собирался позвонить Пейшенс из дома Холмса — сообщить, что едет. Не то чтобы она требовала от него отчета за каждый шаг, но все-таки… Он подошел к знакомому репортеру, местному парню по имени Крис Кемп.
— Привет, Крис. У тебя в машине есть телефон? Не возражаешь, если я воспользуюсь?..
— Ну, —
— Неплохо, — ответил Ребус, прежде чем громко чмокнуть ее в губы. — А как твоя оргия?
Она закатила глаза:
— Разговоры о работе и передержанная лазанья. А ты, значит, до дома не смог добраться? — (Ребус смотрел на нее непонимающим взглядом). — Я звонила в Марчмонт, но тебя там не было. Что с твоим костюмом, ты в нем спал?
12
Семья на троих (фр.).
— Это все кот виноват, паразит!
— Душка?
— Такой твист устроил на моем пиджаке — еле спас.
— Твист? Ничто так не выдает возраст мужчины, как его представление о современных танцах.
Ребус снял пиджак.
— У тебя есть апельсиновый сок?
— Головка побаливает? Пора завязывать с выпивкой, Джон.
— То есть осесть и остепениться — ты это хочешь сказать? — Он стянул с себя брюки. — Ничего, если я приму ванну?
Она придирчиво оглядела его с ног до головы.
— Ты же знаешь, что можешь не спрашивать.
— Все равно. Я люблю спрашивать.
— Считай, что разрешение получено… Как всегда. А это тоже Душка сделал? — Она показала на царапины на его запястье.
— Я бы его в микроволновку сунул за такие дела.
Она улыбнулась:
— Пойду найду тебе апельсиновый сок.
Ребус проводил ее взглядом, попытавшись, несмотря на сушь во рту, одобрительно свистнуть ей вслед. Один из волнистых попугайчиков в клетке поблизости показал ему, как это делается. Пейшенс повернулась к попугайчику и улыбнулась.
Он улегся в пенную ванну и, глубоко вздохнув, закрыл глаза — в точности как советовал его доктор. «Методика релаксации» — так это называется по-научному. Доктор настоятельно рекомендовал Ребусу почаще расслабляться. Высокое кровяное давление. Ничего серьезного, но все же… Конечно, можно принимать таблетки, бета-блокаторы. Но доктор был сторонником саморегуляции. Глубокая релаксация. Самогипноз. Ребус хотел было сказать доктору, что его отец был гипнотизером, а брат до сих пор, вероятно, остается профессиональным гипнотизером… в местах не столь отдаленных.
Глубоко дышать… ни о чем не думать… расслабить голову, лоб, челюсть, шею, грудь, руки. Обратный отсчет до нуля. Никаких стрессов, никакого напряжения.
Поначалу Ребус заподозрил доктора в крохоборстве — нежелании выписывать дорогостоящие лекарства. Но рекомендации доктора вроде бы работали, черт его побери. Самопомощь всегда под рукой, как и Пейшенс Эйткен…
— Держи, — сказала она, заходя в ванную. В руке у нее был высокий тонкий стакан с апельсиновым соком. — Выжато доктором Эйткен.