Битая карта
Шрифт:
— Когда Грегор и Лиз купили себе «Гнездо глухаря», я подумал: какого черта! Только мне не хотелось всей этой старины, как у них. Хотелось чего-нибудь более современного. Меньше очарования, больше удобств.
— Хорошие соседи?
Понд пожал плечами:
— Я их почти не вижу. Они тоже приезжают только по выходным. И таких домов в деревне — половина.
Он снова пожал плечами.
— А миссис Хеггарти?
— Она живет по другую сторону шоссе.
— Так что того, кто побывал здесь, никто…
— Тут
Понд оставил включенными фары и пошел открывать дверь. Внезапно в прихожей и на крыльце вспыхнул яркий свет. Ребус, наконец выбравшись из железной клетки, разминал затекшие ноги, чтобы не идти на полусогнутых.
— Это тот самый камень?
— Он, он, — подтвердил Понд.
Это был здоровенный осколок розоватого гранита в форме валуна. Понд поднял его, показав, что запасные ключи по-прежнему лежат на месте.
— Очень мило, что ключи оставили. Идемте, покажу вам дом.
— Секунду, мистер Понд. Попытайтесь, пожалуйста, ни к чему не прикасаться. Возможно, придется снимать тут отпечатки пальцев.
Понд улыбнулся:
— Да, конечно, но мои отпечатки и так будут повсюду.
— Безусловно. И тем не менее…
— И потом, если миссис Хеггарти убирала после наших «гостей», то дом вылизан от потолка до пола.
Сердце у Ребуса упало, когда он вошел в дом за Пондом. Там стоял отчетливый запах полироля и освежителя воздуха. Все подушки в гостиной, все сувениры лежали на своих местах.
— Все вроде бы так же, как когда я уезжал, — сказал Понд.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я не похож на Лиз с ее приятелями, инспектор. Я не устраиваю вечеринок. Я не против, если ко мне заезжают гости, но меньше всего я хочу очищать с потолка лососевый сок или объяснять местным, что женщина, чей зад торчал в окошке «бентли», на самом-то деле принадлежит к верхушке общества.
— Вы имеете в виду леди Матильду Мерриман?
— Именно. Господи, вы же всех их знаете, да?
— С леди Матильдой мне еще только предстоит встретиться.
— Примите мой совет: откладывайте это как можно дольше. Жизнь и без того коротка.
А часы тянутся слишком долго, подумал Ребус. Сегодня они точно слишком растянулись. В кухне все было в порядке. Стаканы сверкали на сушильной полке.
— Не много вам удастся снять с них отпечатков, инспектор.
— Миссис Хеггарти хорошая хозяйка, как я погляжу?
— Наверху она убирает не так тщательно. Пойдемте посмотрим.
И здесь тоже кто-то поработал. Кровати в обеих спальнях были застланы. Ни оставленных чашек, ни стаканов, ни газет, ни журналов, ни недочитанных книг. Понд демонстративно потянул носом воздух.
— Нет, — сказал, — ничего такого. Я даже духов ее не чувствую.
— Чьих?
— Лиз. Она всегда пользуется одними и теми же. Забыл название.
— Кто-то здесь был. И мы считаем, что Лиз приезжала в этот район.
— Но с кем? Вас ведь это интересует?
Ребус кивнул.
— Не со мной, к сожалению. Мне приходится довольствоваться девочками по вызову. И представьте себе — они, прежде чем начать, требуют, чтобы вы показали им медицинскую справку.
— Боятся СПИДа?
— Боятся. Что ж, здесь, похоже, закончили? По-моему, только время зря потратили на эту поездку, да?
— Возможно. Остается еще ванная…
Понд толкнул дверь ванной, приглашая Ребуса внутрь.
— Ага, — сказал он. — Кажется, у миссис Хаггерти не хватило времени. — Он кивнул на смятое полотенце на полу. — Обычно все это сразу отправляется в стиральную машину.
Ванна была задернута шторкой. Ребус сдвинул ее. Вода была спущена, и к эмали прилипли два длинных волоса. Проверим, подумал Ребус. Волоса достаточно для идентификации. Потом он увидел на уголке ванны два стакана. Он нагнулся к одному, потянул носом. Белое вино. На донышке одного стакана осталось чуть-чуть.
Два стакана! Для двоих. В ванне лежали два человека и с удовольствием попивали вино.
— Телефон у вас внизу?
— Да.
— Идемте. В ванную не входить до специального разрешения полиции. А я сейчас явлюсь к криминалистам ночным кошмаром.
И уж конечно, криминалист, с которым Ребус в конечном счете оказался на связи, не проявил особого энтузиазма.
— Да мы и так уже зашиваемся с этой машиной и другим домом.
— Спасибо, я все понимаю. Но эта экспертиза может быть еще важнее.
Ребус стоял в маленькой столовой. Мебель здесь никак не вязалась с образом Понда. Но потом он увидел фотографию пятидесятых годов — двое молодых влюбленных. Родители Понда, сообразил он. Эту мебель когда-то купили они. Понд, видимо, унаследовал ее, но решил, что она несовместима с его стремительным стилем жизни, зато идеально подходит для этого дачного дома. Понд, до этого спокойно сидевший за обеденным столом, вдруг поднялся на ноги. Ребус зажал ладонью микрофон трубки.
— Вы куда?
— Пописать. Не волнуйтесь. Я выйду во двор.
— Не поднимайтесь наверх, ладно?
— Договорились.
Голос в телефоне продолжал ворчать. Ребус зябко передернул плечами. Ему было холодно. Да нет, он просто устал. Кровообращение замедлилось.
— Слушайте, — сказал он, — тогда ложитесь снова спать, а утром первым делом приезжайте сюда. Записывайте адрес. В буквальном смысле: первым делом. Договорились?
— Вы очень щедры, инспектор.
— На моем могильном камне напишут: он давал.