Битва на удачу
Шрифт:
— Что-то случилось? — прошептал Грюгхель, неслышно подойдя к Нэчу.
— Пока не знаю…
Фонарик выхватил из темноты сумку и ножны. Но меча в них не оказалось. Вместо него из ножен выползла змея и свернулась клубком, не сводя с Нэча немигающих маленьких черных глаз.
— Теперь я понимаю суть подарка, — прошептал Грюгхель. — Тебе оказана великая честь. Только никому не говори.
— Почему?
— Все равно никто не поверит, — уклончиво ответил Грюгхель.
— Не поверят? Почему?
— Они ничего не увидят.
— Но ты же видишь!
— Так я же не человек! — Решив, что достаточно поведал, Грюгхель вернулся к бревну.
"Великая честь? — подумал Нэч и выключил фонарик. — Значит, гном оценил во мне избавителя в большей мере, чем хотел показать… Сплошные недомолвки. Или мне так кажется?"
Нэч сомкнул веки, но не мог расслабиться. Ему воображался неподвижный взгляд змеи, направленный на него из темноты.
"Ферин следит за будущим, — подумал Нэч. — И ему нужно, чтобы я победил Вечную Змею. Наверняка меч-змея — мой защитник. Грюгхель предупредил бы меня в случае опасности. Хитрый тролль… загадочный пустынник, избежавший смерти от ядовитых стрел дроу…"
И Нэч не заметил, сознание уплыло в страну сновидений.
53
Отряд гвардейцев двигался по тоннелю навстречу сектантам-террористам. Тяжелый бронежилет давил на плечи, громоздкий шлем сполз на глаза.
— Группа 3-Д-7, доложите обстановку, — прозвучал голос сержанта Брэка в капельке-наушнике.
— Сержант, у нас все чисто, — доложил Нэч.
И вдруг крепкая рука сжала плечо Нэча. Нэч хотел обернуться и не мог, оцепенев от неосознанного ужаса. Пытаясь освободиться от руки, Нэч дернулся и проснулся. Кто-то теребил его за плечо. В густой темноте с трудом угадывались очертания склонившегося над ним человека.
— Тебя не добудиться, — прошептал Аэвер.
Пытаясь унять колотящееся сердце, Нэч встал, взял дрожащей рукой часы и перевернул, наблюдая за тонкой струйкой фосфоресцирующих песчинок.
— Я в жизни не видел леса, а уж провести здесь ночь… Для меня это настоящее испытание, — сообщил Аэвер. — Чуть несколько раз не поднял тревоги.
— Бывает, — отозвался Нэч, окончательно выбросив сон из головы. — Мне тоже непривычно. Отдыхай.
— Скоро все равно светает, — отозвался Аэвер, немного постоял и направился к своему месту.
Нэч сделал несколько наклонов, сел на бревно, сжав винтовку между коленями, и уставился на часы. Песчинки перетекали из верхней емкости в нижнюю, словно были частью одного целого, некоего вещества похожего на ртуть. Странность часов напомнила Нэчу о превращении меча в змею, в которое не так-то легко поверить, даже быв очевидцем. Нэч попробовал отыскать взглядом ножны, чтобы узнать, остался ли меч Ферина змеей или вернулся в исходное состояние, но различил лишь неясные образы скрытых тьмой предметов.
Плавно, как песчинки в часах, мысли Нэча перетекли с меча на Ниану. Она почему-то легла на другой стороне поляны недалеко от Аэвера, а Нэч не посмел перенести вещи и устроиться рядом. Отира также прекратила его пристальное изучение. Возможно, утолила любопытство. Или просто переключилась на Грюгхеля, чтобы срывать на нем раздражение, вызванное усталостью. Если и Ниана раздражена, в таком случае он мог ее понять. Не за чем портить отношения по пустякам, лучше остаться наедине с собой, сосредоточив силы на последнем броске, отделявшим их от Готрии.
Готрия… как часто он слышал это название. Готрия отождествлялась с Нианой. Нэч почувствовал потребность заглянуть в изумрудные глаза Нианы, ощутить под пальцами гладкую смуглую кожу, прикоснуться губами к ее губам. И этот поцелуй мог носить имя Готрия… Винтовка заскользила из рук, чиркнула прохладным стволом по колену. Вздрогнув и одновременно скинув с себя накатившую дрему, Нэч впился пальцами в цевье, помотал головой, встал. Спутники продолжали мирно посапывать, а эзды — ненасытно чавкать травой.
Обойдя поляну, Нэч остановился у полоски соли и вгляделся в лес. Над головой что-то прохрустело ветвями. Между стволами проявился зеленый дымок. Тонкие струйки извивались и сплетались в размазанное скручивающееся уплотнение. Нэч наблюдал, затаив дыхание. Из уплотнения выскользнуло бесплотное прозрачное щупальце и, пошарив в воздухе, рванулось к Нэчу. Нэч подался назад. Щупальце замерло, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, и, распавшись, тонкой дымкой расползлось во все стороны. Зеленое уплотнение померкло и растворилось в предрассветной мгле.
"Еще одно явление, — подумал Нэч. — Не об этом ли говорил Грюгхель, назвав духом? Дух — отличное научное объяснение. Какое раздолье для доктора Бикса Милта…"
Впрочем, Бикс совсем не волновал Нэча. Его заботила предстоящая схватка с Вечной Змеей. Что встретит его в мире Пасти сумерек? И этот ли мир предстал в видении за спинами толкователей? Какие действия придется предпринять, чтобы вернуться победителем? Или хотя бы вообще вернуться. О том, что поход к Вечной Змее может не состояться, даже не приходил Нэчу в голову. В этом вопросе Нэч целиком положился на Ниану и Готрию, рассчитывая на всеобъемлющую помощь, не предполагая, как далек от истины в своих радужных заблуждениях.
54
Пребывая в раздумьях, Нэч не сразу заметил, что небо посветлело, и первые лучи белого солнца пробились на поляну через листву деревьев. У земли сгущались серые клубки тумана, путаясь среди травы, покрытой росой. Нэч наблюдал за Нианой. Прикрывая глаза рукой, она зевнула, потянулась и вернула взгляд Нэчу. Их глаза встретились. Нэч посмотрел на верхнюю опроставшуюся чашу часов и сказал, бессознательно подражая будильнику:
— Время сна истекло.
— Я вижу. — Ниана улыбнулась — Замечтался?